Ниточка к сердцу - Эрик Рассел (2022)

– Что такое? Хочешь все отменить?

Тот наконец собрался с мыслями и выпалил:

– Слушай, ты ведь Гурда видел всего-то пару раз в жизни, он тебе никто. А про других парней вообще впервые услышал. И все же тратишь деньги и даже готов рискнуть ради них собственной шкурой. Как-то странно все это…

– А жизнь вообще штука странная. Та же война, например, – к чему она? А ведь сколько парней ради нее голову сложило.

– Да при чем здесь вообще эта долбаная война?!

– При том, – твердо ответил Моури. – Мне она уже поперек горла. И другим – тоже. Надо почаще давать властям пинок, чтобы и им тошно стало.

– А, так вот в чем дело? – Скрива удивленно сморщил лоб: очевидно, мысли о политике ему и в голову не приходили. – Дергаешь правительство за хвост?

– А ты против?

– Мне плевать, – скривился тот и доверительно сообщил: – Политика – штука грязная. И чтобы лезть в нее, надо быть полным психом. Один плюс – похоронят бесплатно, за счет государства.

– Меня же похоронят, не тебя.

– Вот поэтому мне и плевать… – Философская беседа давалась Скриве нелегко, так что он поспешил закончить разговор. – Ну, встречаемся завтра возле парка?

– Хорошо. И не вздумай опаздывать, ждать не стану.

Как и прежде, Моури дождался, когда Скрива уедет. Хорошо, что этот обычный уголовник мало интересуется политикой и не озабочен вопросами патриотизма. Моури для него – обычный наниматель, предлагающий пусть и нелегальную, но работу. «Какая измена родине, что вы – всего лишь бизнес!»

Любой из его приятелей продаст Кайтемпи родную мать – не из любви к отчизне, а ради наживы в десять тысяч гульдеров. С той же легкостью продадут они и Моури. Пока что мешает им лишь одно – золотые горы, которые он сулит.

Так что Скрива будет на месте вовремя – и с помощниками, и с машинами. В этом Моури не сомневался.

Ровно в два часа большой черный динокар тормознул у западных ворот парка, подхватил Моури и помчался дальше. Второй автомобиль, более старый и дребезжащий, следовал за ним.

За рулем первой машины сидел Скрива – чистенький и отутюженный, как никогда в жизни. От него густо пахло лосьоном, и с непривычки Скрива то и дело морщил нос. Не отрывая взгляда от дороги, он ткнул вычищенным ногтем за спину, где на заднем сиденье развалился столь же благоухающий приодетый типчик.

– Знакомься – Литар. Самый шустрый верт на Джеймике.

Моури вежливо кивнул; новый сотрудник ответил равнодушным взглядом.

Кто такой этот чертов верт?.. Слово Моури слышал впервые, но спросить, что оно значит, не решился. Вдруг это не местный жаргон, а какое-нибудь известное выражение, которое обосновалось в языке за последние десять лет? Тогда его вопрос покажется более чем странным.

– В другой машине – Бранк, – сообщил Скрива. – Тоже хороший верт. Правая рука Литара. Так, Литар?

Самый шустрый верт на Джеймике ответил хмыканьем. Надо отдать ему должное – он прекрасно подходил на роль угрюмого агента Кайтемпи. Молодец Скрива.

Изрядно пропетляв по переулкам, они выехали на главную магистраль и остановились, пропуская длинную вереницу военных грузовиков, битком набитых солдатами. Скрива тихо ругался сквозь зубы.

– Смотри, как зыркают по сторонам, – обронил Моури, наблюдая за солдатами. – Не местные, похоже.

– Ага, с Диракты, – сообщил Скрива. – Утром шесть кораблей прилетели. Хотя говорили, их должно быть десять.

– Да? Странно тогда, что на Джеймик перебрасывают дополнительные силы, несмотря на такие потери. Не к добру…

– Как по мне, тут все не к добру, кроме мешка, набитого гульдерами, – вставил Скрива и снова ругнулся в адрес грохочущих грузовиков. – Когда уже они проедут, а? Машины скоро объявят в розыск – а мы тут стоим, словно полицию нарочно поджидаем. Подходи и бери тепленькими.

– С чего бы к нам подходить? – спросил Моури. – Наша совесть чиста…