Симптомы Бессмертия - Максим Виноградов (2022)

В два шага переместился туда, взгляд ощупал задок автомобиля. Мотнул головой, указывая на явно недавние повреждения: левый фонарь расколот вдребезги. Следов от пули не видно, да их и не определишь при поверхностном осмотре, так что доказательство так себе. Но мы не в суде. Для меня все достаточно очевидно. Джонсон кивнул, принимая мою правоту. А Вера, кажется, и вовсе не интересовалась подоплекой – ей лишь бы подраться.

Поднял руку, указывая на бар. Соратники понимали все без слов – за годы совместной работы взаимодействие дошло до автоматизма. Режим молчания в подобных случаях включался сам собой.

Дубинка переместилась в правую руку, левая решительно толкнула входную дверь.

Звякнул колокольчик, я влетел внутрь, набирая скорость. За спиной мелькнули две тени – товарищи не отставали.

Мягкое освещение, приглушенная музыка. Прямо от входа – высокая барная стойка, где расслабленно попивали пивко два здоровяка. Не раздумывая, дубиной по черепу – минус один. И на противоходе – удар второму.

Вера черной стрелой пронеслась над стойкой. Бармен, если и хотел что-то предпринять – не успел. Здоровенный кулак, усиленный сталью, впечатался ему в подреберье. Бедолага охнул, будто прощаясь с жизнью.

Не сбавляя ходу, бросился в общий зал. Тела у стойки еще падали, а тут никто не успел понять, что происходит.

Высоченный хлыщ в явном подпитии преградил дорогу, намереваясь, видимо, поведать нечто важное. Я не стал вдаваться в подробности – стукнул наотмашь. Удар обрезиненной свинцовой дубинкой – не та вещь, с которой можно поспорить. Балбес рухнул навзничь, выплевывая изо рта красное крошево.

Быстрый взгляд, мгновенная оценка обстановки.

Зала средних размеров, занято только два стола. В дальнем конце гоготала компания молодежи – вероятно, студенческая пирушка. На этих можно особого внимания не обращать. А вот стол посредине – наши клиенты.

В лицо я узнал лишь одного – самого Эрнесто Макафи. Еще четверо – однотипные головорезы. Возможно, те самые, что не столь давно участвовали в обстреле. Впрочем, это не важно. Главное, что босс тут.

Только теперь до отдыхающих стало доходить, что происходит нечто странное. Головы повернулись в сторону входа. Кто-то начал привставать, другие замерли, отрыв рты. Один из громил потянулся за пулевиком.

Выстрел рявкнул едва ли не над самым ухом. Бандит свалился, завыв благим матом. Заряд пришелся в район бедра – крайне болезненно, но вряд ли смертельно. Джонсон передернул затвор, досылая следующий патрон.

– Стоять! – рявкнул Макафи, выпрыгивая из-за стола, – Кто такие?! Вы хоть понимаете, с кем связались?!

Выглядел он, кстати, довольно уверенно, несмотря на некоторую бледность. Впрочем, рассматривать мафиози времени не было – я просто саданул дубиной под дых.

Эрнесто упал, разом потеряв и боевой задор, и способность к разговорам. Я принялся охаживать его дубиной, норовя попасть по конечностям.

Руки, ноги – удары по ним болезненны, травматичны, надолго выводят из строя. Зато вероятность смертельного исхода относительно мала. Синяки заживут, переломы срастутся. А вот повреждения внутренних органов, наоборот, могут быть фатальными.

Где-то за спиной громыхнул еще один выстрел. Рядом промелькнула Вера, щедро раздающая мощные оплеухи. Что там происходит – я в подробности не вдавался. Пускай каждый занимается своим делом.

Пять ударов, десять. Макафи давно прекратил попытки сопротивления – похоже, лишился сознания. Что ж, пожалуй, с него хватит!

Отпрыгнул в сторону, быстро оглядывая зал, превратившийся в поле боя.

Стулья разбросаны, стол перевернут. Бандиты распластаны на полу, демонстрируя разнообразные следы побитости. Раненый продолжает подвывать, судорожно хватаясь за окровавленную штанину. Вера рыщет промеж поверженных, словно хищник, выискивающий неосторожную добычу. Джонсон держит залу под прицелом пулевика.