Симптомы Бессмертия - Максим Виноградов (2022)

Черт! С предосторожностями явно переборщил. Зайди я как обычно, хлопнув дверью – и то бы не заметили. Слишком увлечены непринужденной беседой. Настолько, что остальной мир для них не существует.

Кристина и Элли. Более непохожую пару трудно себе представить. Вода и пламень в первозданном виде. То есть в единстве противоположностей.

Одна высокая, статная, сильная. Вторая худая, тощая, словно призрак. Идеальная фигура, стиль, аристократические манеры. И детская непосредственность, искренность, непредвзятость.

Они отличались во всем: и внешне, и внутренне. И все же – нашли общий язык. Думается, в этом большая заслуга Кристины. Мне ли не знать, как она умеет расположить к себе, развязать язык.

И ведь обе хороши. Каждая по-своему. Женственность и опыт против невинности и простоты. Что лучше? Так сразу и не скажешь. Вот бы соединить в одно…

И все же, между ними была более глубокая, концептуальная разница, незаметная на первый взгляд. Кристина – долгоживущая, а Элли – донор. Этим сказано все. Все и даже больше.

Кристина что-то сказала, легко взмахнула ладонью, показывая нечто, понятное обоим девушкам. Они засмеялись. Элли фыркнула и выпила шампанское залпом. Кристина тут же наполнила опустевший фужер. Новоявленные подружки игриво чокнулись, над столом поплыл звон бокалов.

А она ведь разговаривает с ней, как с равной. Или?

Странно все это. Нелепо, странно и… страшно. По позвоночнику невольно поползла волна холода, пригвоздив меня к месту.

Кошка и мышка – вот что мне напомнила эта беседа. Холеная, изящная хищница играет с простодушной, ничего не подозревающей добычей. Перед тем, как беспощадно сожрать.

Кристина – дочь Теслы. Значит ей, по самым скромным прикидкам, не меньше четырехсот. Как часто такой «старушке» требуется донор? Если Брунель прав, и разрушения организма накапливаются… Может, она прямо сейчас подыскивает себе жертву?

Меня передернуло, будто увидел нечто запретное. Последний акт запутанной кровавой драмы. Или это детектив? История маньяка, растянутая на столетия.

Мельком осмотрел комнату – взгляд сразу зацепился за чужеродный предмет. В дальнем конце кухонного гарнитура, у стены лежал неприметный чемоданчик. Крепкий такой кейс. Возможно даже стальной. И точно не моя собственность. Значит – принесенный кем-то из девушек. Скорее всего, Кристиной. Потому что…

Что там Брунель говорил про имплементаторы? Портативные модели давно научились делать? И умещаются они, вот же совпадение, в небольшой кейс…

Ну, это уже слишком!

Одно дело знать – теоретически – о том, что где-то далеко долгоживущие убивают доноров для продолжения своей жизни. И совсем другое – наблюдать за тем, как лонгерша буквально затаскивает новую жертву себе на алтарь. В моей же, черт побери, гостиной!

Внутри у меня мигом похолодело. Должно быть, я издал какой-то звук: крякнул или шумно выдохнул. Потому что две раскрасневшиеся улыбающиеся физиономии разом развернулись в мою сторону.

– Привет, Майк! – пьяненькая Элли выглядела донельзя забавно, – Ничего, что мы тут… немного посидели?

– Конечно ничего, дорогуша, – покровительственно поддакнула Кристина, – Давай к нам, Подольский! Не стой в дверях. Да что с тобой? Прямо лица нет!

Медленно шагнул вперед, словно преодолевая сопротивление тягучей субстанции. Страшно, противно, мерзко. Кажется, это называется «испанский стыд». Когда нечто нелицеприятное совершает другой, а стыдно, почему-то, именно тебе.

– Элли, уходи, – собственный голос поразил хриплым тембром.

– В чем дело? – девушка вскочила, испуганно закусив губу, – Я что-то испортила?

– Не дури, Майк, – в тоне долгоживущей прорезалась стальная усмешка.

Что же она, интересно, предпримет? Вырубит меня и растлит Элли через смертоносный механизм прямо сейчас? В принципе, Кристине это вполне по силам… Если она совсем с катушек съехала.