Симптомы Бессмертия - Максим Виноградов (2022)

Такой вот выходит разговор. Одни вопросы и ни одного внятного ответа. Но по общему тону, по контексту – легко понять все недосказанное. Додумать нужное, сделать выводы и обобщения. И раз уж необходимые выводы сделал я, то Кристина – тем более.

– Скажи, – хотел спросить громко, но получилось почти шепотом, – Стоит ли оно того? Все эти жизни? Все эти смерти? Череда трупов, тянущаяся веками, как кровавый след. И ради чего? Чтобы просто… оттянуть неизбежное?

– Ты дурак, Майк. И, как обычно, ничего не понимаешь, – Кристина страдальчески покачала головой, – Мне наплевать на жизни доноров. Абсолютно. Поверь, если даже придется убивать каждый день – я буду это делать. Потому что хочу жить. Потому что жизнь – величайший дар. И второй такой не будет.

Вот теперь я действительно все понял. Понял, что передо мной сидит монстр. Под благовидной внешностью и манерами принцессы скрывается самое настоящее чудовище.

И ведь она даже не понимает, что говорит. «Жизнь – великий дар, поэтому я буду убивать!». Логика хромает, если она тут вообще есть. Хотя, что это я… Все же вполне обосновано. Стоит только вспомнить концепцию, высказанную господином министром…

Дифференциация ценности человеческой жизни.

То есть, переводя на простой язык: своя жизнь – бесценна, а чужие – нет. Тем более каких-то там доноров. Их и за людей-то можно не считать.

Интересно, когда же для нее все это началось? Ведь не сразу же Кристина стала такой черствой? Не имела же изначально столь монструозно исковерканную мораль?

После первого раза? Вряд ли. На третий? Пятый? Десятый? Когда начинаешь, входишь во вкус. Восприятие искажается, изменения накапливаются, как снежный ком. И в какой-то момент, сойдя с дороги, понимаешь, что вернуться назад невозможно. Ровно как и остановиться. Остается только одно – идти до конца, чего бы это не стоило.

– Майк, – неожиданно мягкий голос долгоживущей заставил оторваться от размышлений, – Если ты все понял, то должен осознать и важность устройства…

Она смотрела – пристально, цепко, горячо. Будто обещая внеземные удовольствия в обмен на нужную информацию.

Какой же разной может быть Кристина! И как много в ней осталось человеческого…

– Что делает эта штуковина? – спросил, не рассчитывая на ответ.

– Устройство снимает ограничение! – проникновенно-жарким шепотом заключила лонгерша, – Накопительный эффект исчезает! Понимаешь? Он не обусловлен законами физики, это просто несовершенство конструкции! И Тесла сумел его обойти…

– Ты уверена? Или это очередные догадки?

– Уверена, Майк! Я видела записи отца! Хоть и не знала, что он успел воплотить их в металле…

На миг даже стало ее жаль – такая надежда горела во взоре. Как будто я прямо сейчас достану устройство из кармана и передам ей.

А передал бы? Гипотетически? Будь оно и правда у меня? Не знаю…

– Прости, Кристина… Я сказал тебе однажды и сейчас повторю то же самое: у меня нет устройства. И ни одной идеи, где его можно отыскать.

Надежда медленно погасла, по мере того, как она поверила услышанному. Да и нет причин не верить – я сказал истинную правду. А с годами, вероятно, учишься хорошо распознавать, когда человек лжет.

Долгоживущая поднялась, на этот раз без всяких ужимок.

– Вообще-то, Майк, я пришла предупредить, – она подхватила чемодан с недоступной обычному человеку легкостью, – Прошу, учти мои слова. Пока что они еще надеются на раскопки в доме Харриса. Думают обнаружить устройство там. Но очень скоро достоверно убедятся, что особняк пуст. Тогда за тебя возьмутся всерьез.

Она прошла к выходу, на миг замерев у двери.

– Будь осторожен, Майк, – лонгерша глянула через плечо, – Они шутить не любят… Боюсь… мы больше не встретимся.

Вот и все. И ни слова больше.

– Да что это за чертовы «они»? – крикнул вдогонку.

Отвечать было уже некому. Кристина вышла прочь, дверь за ней неохотно затворилась.