Убийства в Бэджерс-Дрифт - Кэролайн Грэм (2009)

Он на секунду остановился в патио[45], глядя на темную массу кустов и деревьев в саду. Листья шелестели на легком ночном ветерке и кое-где отсвечивали серебром, ловя лунный луч. Слава богу, что не видно клумб. Надо попросить Джойс на выходных пообрезать засохшие головки у цветов. Эта неудачная фраза напомнила ему о работе, и вкрадчивый шепот деревьев перестал казаться успокаивающим. Он вошел в дом.

— Я подогрела тебе суп. — Джойс была в домашнем халате и шлепанцах, она уже смыла косметику.

— О-ох!.. — Он обнял ее за талию. — Не стоило беспокоиться.

— Ну и как сегодня шли дела?

— Да так. — Барнеби взял кружку.

— Извини, но это не домашняя стряпня.

Барнеби с благодарностью приложился к кружке и сделал глоток бульона. Восхитительно. Глютамат натрия. Разрешенные консерванты. Производные нефти и факторы роста фибробластов. И все вызывающие нервные расстройства «Е». Блаженство.

— Ты не забыл, что на выходные приезжает Калли?

— Честно говоря, забыл. — Барнеби опорожнил кружку.

— Хочешь еще?

— Не откажусь.

Она налила ему еще супа и, прежде чем он взялся за еду, обняла его.

— Том?

— М-м…

— Ты выглядишь печальным. — Она притянула его седеющую голову к своей теплой груди. — Хочешь, я тебя приласкаю немножко?

— Да, с удовольствием. — Барнеби поцеловал жену. От нее приятно пахло освежающей зубной пастой и детским лосьоном, которым она пользовалась вместо увлажняющего крема. Он ощутил порыв благодарности. И сегодня, и в любой другой день, какими бы мрачными ни были рабочие часы, с приходом ночи он возвращался в лоно семьи. Он погладил Джойс по волосам, добавив: — И не только потому, что мне печально.

Глава 9

Это был замечательный день для свадьбы. К каменным аркам привязали гирлянды хмеля, перевитого плетями жасмина; каждую скамью украшали маленькие букетики в старинном стиле. Ограждение алтаря утопало в туберозах. Невеста в сверкающем атласе и пене кружев была поразительно хороша. Жених подъезжал к ней по проходу между скамьями на своей коляске. Когда он задержался у ступенек, ведущих в алтарную часть, она повернулась к нему, и ее лицо постепенно исказилось от ужаса. На его сильных плечах высился голый ухмыляющийся череп. Священник проговорил:

— О, возлюбленные мои…

Прихожане улыбались. Никто, казалось, не замечал ничего необычного. Зазвонили колокола. Они звонили, звонили… Звонили…

Барнеби пошарил рукой на прикроватной тумбочке. Найдя будильник, повернул его к себе циферблатом, вгляделся в стрелки. Господи, всего половина шестого. Он сдернул трубку с рычага.

— Барнеби. — Услышав ответ, он тут же проснулся. — Господи Иисусе!.. Балларда вызвали?.. Нет… сейчас буду.

Джойс заворочалась.

— Милый… Что случилось?

Он уже одевался.

— Надо ехать… не вставай.

Она с трудом села, поправляя подушки.

— Тебе надо позавтракать.

— Столовая открывается в шесть. Перекушу чего-нибудь там.

— Как ты считаешь, сколько времени она мертва?

Доктор Баллард прикрыл мраморный профиль Филлис Каделл одеялом.

— Ох… два… может быть, три часа. Она скончалась, скорее всего, рано утром.

Барнеби тяжело опустился на унитаз — единственный свободный предмет мебели в камере.

— Вот дьявол, Джордж, только этого нам не хватало — смерть в следственном изоляторе.

— Ну прости. — Баллард улыбался весьма радостно, учитывая время суток. — Воскресить ее для тебя я никак не могу. А вообще, исходя из того, что я слышал, ей там будет лучше. Ты не согласен?

— Не в этом дело. — Барнеби глядел на серый фланелевый куль. Он, конечно, понимал, что имеет в виду Баллард. Чего еще было ждать от жизни этой женщине? Боли и унижения публичного процесса. Долгих лет тюрьмы. Одинокой и никому не нужной старости. И все это время сознавать, что Генри и Кэтрин живут счастливо вместе в Тай-хаузе. И все же…