Фея и лорд кошмаров - Александра Гринберг, Анна Змеевская (2018)

— Постараюсь, — ответил Фалько, недовольно поморщившись — их мнения по поводу душечки Грегора полностью совпадали. — Сейчас организую тут… хм, косметический ремонт и сразу же отправлюсь во дворец. Будем решать. Значит, этого мелкого говнюка со всеми его воображаемыми друзьями, — Себастьян недобро сощурился в ответ на такую лестную характеристику, — ты забираешь в свой дремучий лес? Не нравится мне это, но пусть пока так. А там, может, выбью у сучки Блэр парочку некросов…

Мэйр выразительно хмыкнула, однако рушить надежды лорда-менталиста не стала. Может, и правда выбьет? Сучка Блэр — то ещё сокровище, но Нэльтана люто ненавидит.

— И почему у меня раньше не было такой целительницы? — протянул Себастьян, вдоволь наглядевшись на собственные руки — чистые, без единого ожога. — Зато сейчас мы будем жить в одном доме. Круто. Надеюсь, у тебя только одна кровать?

Какое-то время Мэйр молча глядела на него и размышляла, что же этакое можно ответить на подобную наглость. Всё, что просилось на ум, было крайне грубо и — что куда важнее! — не очень-то остроумно.

— Так, Уилл, я передумала; оставь себе это сокровище! — в итоге заявила она, прежде чем быстрым шагом направиться к лестнице. Разумеется, сокровище тут же возмутилось — «Свалить надумала?! Эй! Плохая, плохая фея! Никуда ты без меня не пойдешь!» — и чуть не бегом помчалось следом.

Как и предполагалось.

Уилл лишь издевательски посмеивался, созерцая это цирковое представление.

«Веселитесь, лорд Шелкопряд? — мстительно подумала Мэйр, краем уха слушая, как белобрысый поганец тоном пай-мальчика заверяет, что он, так уж и быть, пока что согласен на отдельное койко-место. — Я позже повеселюсь: это же не мне ночевать с лордом-канцлером и миловаться с Киарой поутру».

Смешки резко стихли. Мэйр полюбовалась на негодующую физиономию Фалько, азатем, весьма довольная, продолжила путь наверх. Себастьян нагнал её и теперь шёл рядом, ухватив за руку своими цепкими пальцами. Видимо, чтобы точно никуда не сбежала.

Глава 18

Монстр стих и снова спрятался в глубине сознания: Себастьян понял это, едва открыл глаза. Он лежал на мягком диване, укрытый пледом, и не сразу вспомнил, как здесь оказался и где вообще это «здесь».

Лучше бы и не вспоминал. Стоило только вернуть мозгам ясность, как перед глазами тут же встали воспоминания о том, что он творил. Точнее, что творил его монстр. Потому что у самого Себастьяна не хватило бы наглости клеиться к Мэйр, трогать её так откровенно и нести всю ту околесицу. Что интересно, четыре трупа в камере, два из которых — его вина, волновали не так сильно. Они были врагами, это чувствовалось в воздухе; даже в их мысли необязательно было лезть, чтобы захотеть убить жестоко и кроваво.

Как и Грегора Нэльтана — просто за один факт его существования.

И это ужаснее всего. Если прежде кровожадность была целиком и полностью прерогативой монстра, то теперь желание свернуть ублюдку шею было его собственным. Даже сейчас, когда Нэльтана нет рядом — достаточно вспомнить, что именно он хотел от Мэйр, как… Как хотелось выпустить монстра снова, разнести весь грёбаный Иленгард к такой-то матери, а труп архимага подвесить на центральной площади в назидание другим.

«Это ненормально», — проговорил Себастьян про себя. Монстр попытался возразить, но был быстро заткнут — хватит ему владеть телом, и так повеселился всласть.

Он сел, с силой растирая лицо. Нужно прийти в себя, перестать грезить о Мэйр в своих руках, о нормальной жизни для себя, о домике в уютном месте. Всё это не для него, не для чудовища, которое так и жаждет чьей-нибудь смерти. Его удел — лачуга посреди чащобы, с колючим кустарником вокруг, чтобы больше не совались ни в чем не повинные люди.