Фея и лорд кошмаров - Александра Гринберг, Анна Змеевская (2018)

Себастьян любопытно огляделся; кажется, уложили его в гостиной. Жилище волшебной феи неуловимо напоминало саму фею; всё вокруг такое же хрупко-легкое, обстановка изысканная и самую чуточку вычурная. И волшебная, да, разумеется. Огромное эркерное окно — Себастьян такое только в книжках видал, — в залитой солнцем нише втиснут еще один диванчик, на нём целая куча вышитых подушек; обои причудливо переливаются, точно изморозь на стекле. У противоположной стены выстроились полки тёмного дерева, сверху донизу забитые книгами; отвести глаза от эдакого раздолья (и вспомнить, что ему вообще-то пора идти) удалось с большим трудом.

Взгляд упал на изящный чайный столик, на котором красовалась большая ваза с фруктами, и Себастьян вмиг ощутил, что готов сожрать оленя. Целиком. Даже сырым. Но придется потерпеть — оставаться в доме Мэйр нельзя, а за оленем придётся поохотиться. Однако чтобы охотиться на кого-либо, надо ещё раздобыть лук или хотя бы какой-никакой нож — на животных его сила не действует.

Шум, говоривший о присутствии в доме кого-то ещё, раздавался откуда-то сбоку; оттуда же доносились манящие запахи жареного мяса и свежего хлеба. Значит, о ноже придется забыть — Себастьян не питал ложных надежд. Один взгляд Мэйр, взмах пушистых ресниц и робкая улыбка — и он лично привяжет себя к ножке ближайшего стула. Ну или вон перила у лестницы какие красивые. А уходить надо, ведь рано или поздно вновь проснется монстр — и нет никакой гарантии, что не останется вместо него навсегда. Подобного допустить никак нельзя. Мэйр должна быть в безопасности, а значит, как можно дальше от Себастьяна со всеми голосами в голове и поехавшей магией.

Одно из окон за множеством тончайших занавесей было чуть приоткрыто; с улицы тянуло прохладой и свежестью; отчетливо и так знакомо пели птицы да шумела листва, наверняка уже чуть тронутая осенней желтизной.

«То, что надо», — решил Себастьян. Деревья, зверушки и никаких волшебных феек вокруг — самое оно для полоумного менталиста, неспособного контролировать себя.

Неподалеку от окна нашлась и дверь, тяжелая и крепкая даже с виду. Без всяких оповещалок, по крайней мере изнутри, без сложной сети охранных заклинаний. Себастьян, ступая как можно тише, в несколько шагов добрался до неё.

И замер, едва коснувшись резной ручки. Мысль, что свою целительницу он больше не увидит, отдалась внутри глухой болью. Так лучше для них обоих, да только от этого не легче ни на гран. Если ему доведется видеть сны, в ближайший год в них будут колдовские глаза, сияющая улыбка и трогательно узкие запястья.

«Так лучше», — повторил Себастьян, прикрыл глаза на секунду и решительно потянул ручку.

— Ну и далеко ты собрался? — послышался за спиной ровный, чуть тягучий голос

— Далеко, — коротко отозвался он, не поворачивая головы. Хотел этим и ограничиться, но не смог. — Так надо, Мэйр, пойми.

— Эта затея обречена на провал, — невозмутимо сообщила Мэйр, забросив на плечо полотенце, которое до этого нервно комкала в руках. — Предлагаю тебе по-хорошему уняться и сесть завтракать. Иначе придется по-плохому — а я уже говорила, что не люблю насилия.

От этого тона, отстраненного и чужого, снова кольнуло внутри. Себастьян неосознанно скользнул в чужие мысли, но вместо холода и злости увидел только печаль и обиду.

— Зато я люблю, — с трудом заставил себя произнести Себастьян. — Он любит. Те люди… я убил их. Без сожалений и сомнений. Мне лучше уйти, Мэйр... Я принесу в твой дом только беду.

Мэйр тяжко вздохнула и покачала головой; нервно заправила за ухо прядь волос, что на свету отливали не то зеленью, не то лазурью — как воронье крыло.