Фея и лорд кошмаров - Александра Гринберг, Анна Змеевская (2018)

Согласно кивнуть в ответ на просьбу — легко. Куда сложнее — впустить в свою голову другого человека. Себастьян с сомнением покусал губу, снова оглянулся на лестницу, подсознательно ожидая, что Мэйр вот-вот вернется и одним своим присутствием развеет все сомнения.

Так, ну вот этого ещё не хватало — заставлять целительницу решать все свои мелочные проблемки.

Он потряс головой, сосредоточился и постарался выкинуть из головы мысли о Мэйр и всех сопутствующих… приятностях. Закрыл глаза и попытался расслабиться, не препятствовать вторжению в собственную голову.

Вмешательство чужака коротко отдалось болью в висках, посылая по телу волну неприятия и гадливости. Влез под кожу, забрался в самое нутро, хочет навести свои порядки…

— Да чтоб тебя! Агрессивный-то какой, — Фалько шумно выдохнул, прижав ко лбу кулак, и тут же коротко бросил: — Ещё раз.

Себастьян недовольно скривился, однако позволил лорду-менталисту вновь вторгнуться в свой разум. С каждой новой попыткой незримое чужое присутствие делалось всё более терпимым — и, увы, не менее противным. Но когда перед глазами замерцало яркое переплетение цветных нитей, Себастьян испуганно охнул и вновь вышиб Фалько прочь.

Тот, как ни странно, не рассердился.

— Мне следовало помнить, что ты весь в папеньку. Хочешь контролировать всех и вся. Ладно, тогда начнем с конца! Визуализируй сознание… картинки у всех разные, но ты лучше начни с самого простого.

— Комната? — неуверенно предположил Себастьян, на что получил ещё одну кривую усмешку и довольный кивок.

— Соображаешь, пацан! Комната. С интерьером потом разберешься, а пока хватит и пустого кубика. С парочкой дверей. И окна давай, чтобы по одному на каждую сторону.

— Да нафиг столько окон? Дуть со всех щелей будет, и вообще…

— Видит Хладная, в тебе возродился грёбаный Эдриан Лейернхарт, — мученически застонал лорд Фалько, хватаясь за голову. — Тебе в ней жить, что ли? Не занудствуй и не жалей окошек, делай как велено!

— Ладно, ладно…

Себастьян снова закрыл глаза и представил комнату. Не из детства — хорошие воспоминания о нём давно стерлись за другими, мрачными, наполненными постоянной болью и голосом Родерика. Снова вернуться туда он не хотел, даже в собственном воображении. Помещение получилось очень похожим на дом Мэйр и одновременно на тот сон, что снился в больничной камере: каменные стены, чуть посеревшие от времени, окна с белыми рамами; дубовая дверь в железной оковке, с тяжелым засовом, окутанная маревом серебристых нитей.

«Запирающее заклинание», — вспомнил Себастьян, распознав знакомое плетение. Когда-то именно такое он сломал первым.

Вторая дверь представилась решеткой из крепких стальных прутьев. Без всяких заклинаний, но отпирающаяся только изнутри. Почему именно так, Себастьян не знал, но чувствовал, что так будет… удобнее.

— Ну как, получается? Я вхожу, давай посмотрим.

Чужое вторжение всё ещё казалось премерзкой штуковиной, однако Себастьян с каким-то хищным удовлетворением отметил: оно стало осязаемым. Нежеланный гость клубился у одной из «дверей» густым фиолетовым маревом; так изображают злых духов в детских книжках…

«И так изображает меня твое подсознание, — пронеслось по «комнате» насмешливым эхом. — Научишься сознательно калибровать образы — будет хоть злой дух, хоть розовый дракончик, хоть твой побитый жизнью дядюшка».

«Что дальше?» — так же про себя уточнил Себастьян, понемногу привыкая к присутствию клятого дядюшки в своей голове.

«Красоту наводить будем. Смотри внимательно».

Вскоре поверх ближайшего окошка легло переплетение цветных нитей — с виду легкое, ажурное, как кружевная скатерть. «Сеть заклинаний», — понял Себастьян, не без зависти глядя, как шустро нити силы сплетаются в узор. Он уже мог зрительно разбивать заклинания на простые элементы, однако даже и не мечтал плести сети так ловко, как это делал его, прости Хладная, дядя.