Круиз на поражение - Евгения Кретова (2020)

– Может быть, не представился случай? – капитан Фариди посмотрел с издевкой, явно провоцируя девушку.

Та шумно выдохнула:

– Если один человек очень хочет убить другого, то для этого нужна мотивация похлеще застарелого конфликта, в котором кто-то кого-то подвел.

Полицейский снисходительно улыбнулся:

– Гм, много вы знаете, как я погляжу. Был у меня в практике случай. Два друга дружили-дружили, потом один у другого увел девушку. Брошенный товарищ жил-жил сорок лет, а потом приехал в их городок и порешил всю семью во время семейного праздника… Вот. А вы говорите мотивация.

– Вы можете мне показать не снимки, а все видео целиком? – неожиданно предложила Ангелина. – Я уверена, по видео я смогу найти доказательства, что убил не Степан. А возможно, по каким-то признакам смогу помочь найти настоящего преступника.

Следователь криво усмехнулся.

– С видеоматериалом работают наши специалисты. Но спасибо, что предложили.

⁂

С момента, как за ним щелкнул замок кард-ридера и до этой минуты, Степан смотрел в окно. Он опустился на ковер, сложил ноги калачиком и уперся локтями в колени. И просто ждал рассвета. Он слышал, как переключалась вентиляция, как шелестел лопастями винтов неугомонный лайнер, шумел подъемными механизмами лифтов, громыхал дверями. Незнакомые голоса, чужой смех в коридоре – будто с другой планеты. Запахи из ресторана – будто из другой реальности. Тонкая вереница следов проходившей где-то рядом жизни. В которой больше никогда не будет Вани Северова.

Он был заносчивый и амбициозный, обидчивый и злопамятный. Но они учились вместе. Они делили на двоих банку с завтраком туриста. Они вместе мотались в Марьино за палаткой в час ночи. Вместе тащили ее к Ивану в Отрадное, чтобы там расстелить на полу необжитой съемной квартиры и до шести утра проклеивать и проверять стыки. Иван ржал и злился. Кусал губы от досады, потому что испортил клеем новые джинсы за пятьсот баксов.

И вот сейчас его нет.

Кто-то полоснул по горлу охотничьим ножом. И этот «кто-то» перед этим переоделся в него, Степана. А еще раньше нашел точно такой же браслет и надел его.

«Кто-то хочет, чтобы меня обвинили в убийстве Ивана, – констатировал он. – Зачем? Кому я до такой степени мешаю?».

Конкурс «Киар Алари» – каким бы он ни был значимым для всех них, не стоит чьей-то жизни. Ни для кого, кто находится в здравом уме. А сумасшедших среди участников вроде бы не было.

«Может случиться так, что цель – не я? – спрашивал сам себя. – Но кто тогда? Отец с каким-нибудь очередным горячим репортажем или расследованием?»

По темному небу скользили равнодушные звезды, сыпались за линию горизонта и терялись в морской глубине. Ночь врывалась в каюту, холодила кожу, хлестала по щекам.

С первым лучом солнца Степан поднялся.

Он ловил этот цвет. Тонкий, как вуаль незнакомки. Прозрачный, как капля крови в ледяной воде. Яркий, как поцелуй красавицы. И такой же обжигающий.

Он подошел к шкафу, распахнул его. Вытащил один за другим три кофра, повесил на дверцу ванной. По очереди дернул вниз молнии и сбросил на пол упаковки.

Его коллекция.

Коллекция, которую победил Ваня Северов. В которой слишком все гладко и продуманно. В которой нет воздуха, нет жизни. В ночной темноте каюты платья выглядели замершими вдовами.

Степан мрачно наблюдал за ними, как те ждут его вердикта, дышат, едва покачивая темными тканями.

Молодой дизайнер заглянул в нижнее отделение шкафа, где стоял его чемодан. Раскрыв его, достал шуршащий пакет, лежавший там с поездки по Барселоне. Решительно пересек каюту и, перевернув пакет вверх дном, вывалил аккуратно сложенные отрезы на покрывало. Разбросал по нему.

Черное кружево поблескивало в утреннем тумане, тончайшая туа́ль крошилась в таявшем лунном свете, рассыпалась угольно-черным и теплым. Как еще не остывшие поленья, с которых утренняя прохлада срывала едкий дымок, укрывая танец огненно-рыжих искр.