Круиз на поражение - Евгения Кретова (2020)

Здесь никого не было. Только они, море и ветер. Степан молчал, незаметно касался носом о ее висок – она улавливала его горячее дыхание, тайком вдыхал ее аромат, пытаясь распознать его. Миндаль. Жасмин. Цитрус. Она впитывала тепло его рук, прислушивалась к его сердцебиению.

Запрокинула голову и подмигнула.

Молодой человек озадаченно посмотрел на нее:

– У тебя глаз дергается.

– Он не дергается, он подмигивает…

– М-м, – молодой человек понимающе кивнул, нахмурился.

Внимательно посмотрел на девушку и поймал на себе ее улыбку.

Ангелина снова мигнула.

– Вот опять…

– Я знаю, – она откровенно смеялась.

Степан задумчиво любовался ею, скользил взглядом по оголенной шее.

– Мне кажется, мы договорились, что это условный сигнал…

– Я помню.

– Это он? – Степан склонился к ней так близко, что их дыхание невольно смешалось.

Девушка кивнула. Молодой человек отодвинулся:

– Ух ты… – заглянул в глаза.

Руки скользнули по девичьим плечам. Степан коснулся лбом ее лба, улавливая смятение на дне неспокойных глаз. Девушка запрокинула голову и прикрыла глаза, прислушиваясь, как он гладит ее кожу, перебирает пряди волос.

– Я знаю одно место, оттуда незабываемый вид, – проговорил тихо и вместо поцелуя, потянул ее из ресторанчика вверх по узкой винтовой лестнице. – Хочу показать его тебе.

Железные ступени, узкие и высокие, плохо освещенные. Ангелина едва поспевала за молодым человеком. Запыхавшись, она остановилась, чтобы перевести дух, прислонилась к прохладной стене лайнера. Здесь было, действительно, невероятно: розовый закат, темное синее море и звезды. Будто в одной точке сомкнулись целые сутки – утро, день и ночь.

Степан спустился на ступеньку ниже, оказавшись прямо перед девушкой, обнял за талию. Заглянув в глаза, коснулся губами виска. Помедлил. Девушка шумно втянула носом соленый, пропитанный нежностью воздух. Степан коснулся губами мочки уха, шеи, щеки…уголка девичьего рта. Неторопливо, оставляя возможность передумать. Но девушка в его руках, натянутая будто струна, напряженная, не шевелилась, не дышала, в одно мгновение превратившись в оголенный нерв. И тогда он поцеловал всерьез. Сперва легко, будто мотылек, коснулся губами губ. Смешивая дыхание, окутывая теплом и нежностью. Ангелина замерла, впитывая ее, примеряя на себя, как диковинный наряд. Застенчиво приоткрыла губы.

Степан ждал этого. Чуть надавил губами, проник чуть глубже и тут же отстранился. Дразнил. Приглашал отозваться. Чтобы снова завладеть, на этот раз безраздельно. Руки скользили по девичьим плечам от локтя выше, замирали на шее, но лишь на мгновение, чтобы тут же погладить линию подбородка, чуть приподняв его, погладить щеку, висок, запутаться пальцами в волосах.

Ласковые и горячие руки, порывистое дыхание. Она медленно растворялась в нем, отрешаясь от реальности.

Тихий стон вырвался из груди, в глазах потемнело – или это на море окончательно опустилась ночь, проглотив летнее солнце. Сине-малиновые огни иллюминации отражались на лицах, рассыпались на волнах. Степан замер, освободил ее губы, но не ее саму. Девушка прошептала:

– Ох, они все врут…

– Кто? – от его дыхания щекотно у виска.

Широкая грудь касалась плеча волнующе, а рука по-прежнему гладила изгиб шеи.

Ангелина прикрыла глаза, еще не веря, что сейчас скажет это.

– Те, кто сказал, что ты классно целуешься, они бессовестно врут. – Еще один вдох. Последний. Перед шагом в темную воду. Виски сдавило обручем. – Потому что ты целуешься божественно…

Его рука на ее плече потяжелела, пальцы подцепили локон.

– О, это неожиданно даже для такого самовлюбленного индюка как я. Но я был бы не прочь повторить.

Он не хотел ее отпускать. Хотел удержать так близко, как только можно. Чтобы дышать с ней в одном ритме, одним воздухом. Но как ей об этом сказать, чтобы избежать пошлости?