Голос во тьме - Аргентина Танго (2020)

В сводчатом коридоре было не только темно, хоть глаз выколи, но и пахло так, что Бреннону через пару минут уже не хотелось дышать. Ведьма милостиво сотворила огненный шарик и вручила его комиссару. Утоптанная в слое многолетнего дерьма тропка ясно указывала, куда Папа Эймс водил своих постояльцев.

— Парень пошел на отчаянные меры, — прогнусавил комиссар сквозь перчатку.

— Нда. Осмелюсь предложить вам ванну в нашем доме, сэр.

— Ванну? Зимой?

— Ну, я бы на вашем месте не стал возвращаться на работу, — хмыкнула Джен.

— Интересно, что его настолько напугало, — пробормотал Бреннон: сам бы он однозначно выбрал бы между виселицей и канализацией мучительную смерть.

Впереди показалась дверь с решетчатым окном. Папа Эймс вложился в свое предприятие: установил двери, лампы в каморках и оборудовал лежаки. Заглянув в окошко, комиссар обнаружил искомое: Эндрю Полтора Кулака лежал на тюфяке в углу, тупо таращился на тусклую лампу и бормотал под нос молитвы, сжимая в собственно полутора кулаках четки. Крест на них слабо брякал об пол.

«Ого», — подумал Натан. Сутенер лишился половины ладони в одной из уличных схваток, и прозвище Полтора Кулака (а не полкулака) было уважительной данью его свирепости. Когда же он успел дойти до такого жалкого состояния?

— Замок, — велел ведьме Бреннон. Она обвела замок пальцем, толкнула, и он выпал внутрь из выжженного дерева. Комиссар распахнул дверь.

— Ты! — коротко рявкнул он. Эндрю Полтора Кулака громко вскрикнул и буквально попытался влезть на стену.

— Нет! — вопль гулко раскатился по коридору. — Нет! Уйдите! Вон! Вон! Я шагу отсюда не сделаю! Нет!

— С чего бы? — хмыкнула Джен. — Разлюбил свежий воздух?

Натан вошел, держа наготове револьвер. Сутенер забился в угол.

— Угомонись, — сказал Бреннон. — Никто тебя наверх не тащит.

— Да? — прошептала ведьма. — А зачем мы тогда пришли?

Эндрю по стенке отполз от комиссара.

— Я не пойду! Я лучше здесь сдохну!

— На здоровье, — любезно разрешил комиссар. — Потолкуем — и наслаждайся целебным амбре сколько влезет.

— Я не скажу, — прошептал Эндрю: его лицо залила сероватая бледность; от него остро разило пОтом, руки мелко тряслись. Бреннон пристально изучал его, припоминая длинный шлейф избиений, изнасилований и угроз, который тянулся за этим типом.

— Кого ты встретил, Эндрю? — спросил комиссар. Полтора кулака судорожно сглотнул и зашарил по полу в поисках кувшина. Бреннон подпихнул его ногой поближе к сутенеру. Тот сполз на пол, присосался к выпивке и пил так долго, словно кувшин был бездонным.

— Это, — наконец тупо пробубнил Эндрю.

— Это?

— Оно не человек, — еле слышно сказал сутенер. — Оно ходит среди людей, отродье дьявола, и я его видел!

— Каким образом? Когда?

Эндрю помотал головой:

— Дни… недели… не помню. Мы стояли на Гарланд–сквер, я и мои телки. Я проверял, как они там пашут, а это… оно вышло из тьмы!

— Неудивительно, — заметила Джен, — был, скорее всего, глубокий вечер.

Комиссар шикнул. Взгляд Эндрю ускользнул, и сутенер забормотал молитвы. Грязный молитвенник лежал около тюфяка.

— Вышло из тьмы, — повторил Бреннон. — И что же это было за оно?

— Дьявольская тварь в человечьем виде! — выкрикнул Полтора кулака. Он несколько раз ударил себя ладонями по голове. — Здесь, здесь… — забормотал он. — Глас его здесь, и тянет за собой в геену огненную!

— До сих пор там? — уточнил комиссар. Глаза Эндрю хитро блеснули.

— Неееет, — протянул он. — Я обманул! Я ушел! Под толщей земли ему меня не найти!

— Он, значит, с вами побеседовал.

— Нет, нет, — Эндрю подполз к молитвеннику и принялся лихорадочно, беспорядочно листать туда–сюда. — Глас прозвучал в душах наших… и сказал он «Бойся!» …и сказал он «Следуй за мной!» — он снова ударил себя по голове. — Здесь, здесь! Ты пойдешь за мной, и она пошла! Ты пойдешь за мной, и я пошел!