Голос во тьме - Аргентина Танго (2020)

— Но зачем ему это? — пробормотал Лонгсдейл. — Какой в этом прок? На кладбище Сент–Роз уйма потенциальной нежити, крайне злобной и опасной. Не говоря уже о действующих кладбищах, где можно набрать армию упырей всего за одну ночь.

Комиссар поежился, вспомнив свору мертвых, которую натравил на них ифрит.

— Поймаем гада — и спросим, — постановил Натан. — А это приводит нас к следующему вопросу — насчет, гм, природы этого маньяка. Пироман прав?

Консультант остановился и уставился на Бреннона так, будто только что увидел.

— Поймаем? — переспросил Лонгсдейл. — Вы хотите устроить засаду? Но почему сейчас?

— Потому что у нас уже есть три убитые девушки. Потому что я, черт возьми, не стану рисковать своими людьми. Но теперь, когда вы доставили нам амулеты, этого типа можно обезвредить. Все спланировать, продумать…

— Если пироман прав, — сказал консультант, — то эти амулеты бесполезны.

— Чего?! — взвился с места Бреннон. — Почему это?

— Потому что амулет рассчитан на защиту от заклятий и колдунов. А маньяк, если ваш пироман прав…

— Мой?!

— Если он прав, то маньяк не пользуется заклятиями. Он принуждает силой своей воли. Амулета хватит на минуту или две.

— Но ведь Пегги спаслась!

— Нет. Ее амулет перегорел за минуту–полторы. Ей просто повезло, что в комнату вошла мисс Тэй, и маньяк взялся за более легкую добычу.

— А он прав? — спросил Бреннон, пристально глядя на Лонгсдейла. — Пироман прав?

Консультант опустил голову. Он думал долго и наконец неохотно сказал:

— Это в принципе возможно.

— В принципе, — едко повторил комиссар.

— Пироман не врет насчет порталов, — пояснила Джен. — Открываясь внезапно, они действительно вызывают мощный магический взрыв. Сила той стороны хлещет в дыру, как вода — в пробоину в плотине. Но я не знаю, кто сможет выжить под таким ударом.

— Даже такие, как ты?

— Да. Человека скорее сотрет в порошок, чем…

— Но в принципе это возможно, — повторил Лонгсдейл. — Это вполне объясняет странные способности маньяка.

Бреннон потер виски. Голова уже трещала.

— А мы? Почему нас не разнесло в клочья, когда мы были около портала в церкви?

— Именно потому, что это портал, — сказал консультант. — Искусственно созданный, рассчитанный на то, чтобы не пропустить ничего лишнего. Не брешь в плотине, а шлюз.

Комиссар повернулся к Лонгсдейлу и, глядя на него в упор, спросил:

— Вы такое помните?

— Я?

— Рядом с вами взрывался стихийный портал?

Пес внимательно посмотрел на комиссара. Консультант растерянно молчал. Джен подалась вперед.

— Я не помню, — чуть слышно сказал Лонгсдейл.

— Да, — вздохнул Бреннон, — это все равно не объясняет, откуда в вашей голове взялись такие знания.

— Я всегда это знал. Я всегда таким был… таким себя помню.

— Но ведь никто не знает на самом деле, можно выжить или нет! — горячо воскликнула Джен, схватив его за плечо. — Стихийный портал — редкость, их не наблюдает табун ученых с секундомерами! Может… может… поэтому… — она смолкла и беспомощно обвела рукой консультанта и его пса.

— Но я видел один раз то, что остается вокруг такого портала после прорыва, — возразил Лонгсдейл. — То, что было в церкви — мелочь по сравнению с тем, как оно разрушает и искажает все вокруг. Реальность, которую вы там найдете — скомканное изорванное полотно. Человек, даже пережив подобное, исказится до неузнаваемости.

Бреннон молча слушал, хотя на языке у него вертелось: «И что не так? Разве вас не исказило до того, что даже нежить бежит от вас, едва учуяв?» Но сейчас он не мог сказать консультанту ни о двуединой сущности, ни о том, что Валентина считает его мертвецом. Только не сейчас, когда Лонгсдейл был таким бледным, расстроенным и взъерошенным, почти как обычный человек.

— Ладно, замнем, идея была неудачной, — буркнул комиссар. — Что нам делать с маньяком?