Черная магнолия - Иван Любенко (2014)

— А для меня необычайно интересна переписка Антон Павловича. Благо к пятидесятилетнему юбилею писателя опубликованы почти все его письма. В них встречаются такие пассажи, которые ничуть не уступают юмористическим рассказам. Некоторые из них я помню наизусть. — Присяжный поверенный наморщил лоб. — Вот, к примеру: «Доехал я благополучно, но ехал скверно благодаря болтливому Лейкину. Он мешал мне читать, есть, спать… Все время, стерва, хвастал и приставал с вопросами. Только что начинаю засыпать, как он трогает меня за ногу и спрашивает: «А вы знаете, что моя «Христова невеста» переведена на итальянский язык?» Или еще: «На правах великого писателя я все время в Питере катался в ландо и пил шампанское. Вообще чувствовал себя прохвостом». — Ардашев взглянул на хозяина, — Константин Георгиевич и Элеонора Марковна, мы приятно тронуты вашим гостеприимством, но позвольте поинтересоваться, когда вам будет удобно показать выставленные на продажу дачи?

— Вот откушаете чаю и посмотрите, — улыбнулась хозяйка, но не успела она договорить фразу, как по садовой дорожке послышался стук каблуков. Прямо из-за куста еще не распустившейся сирени возник высокий мужчина лет тридцати, с правильными чертами лица и небольшими, аккуратными усиками. Он был одет в серый пикейный костюм и рубашку с галстуком-веревочкой. Особенно обращали на себя внимание старомодные гусарские бакенбарды, вышедшие из моды лет пятьдесят назад.

— А вот и наш управляющий — Лаптев. — Грек наклонил голову к гостям и тихо заметил. — Я принял его на работу совсем недавно и, признаться, не жалею, — и уже во весь голос произнес: — Здравствуйте, Иван Алексеевич, прошу за стол.

От внимания Ардашева не укрылось, как при появлении незнакомца радостно сверкнули глаза бывшей актрисы, в то время как лицо молодого человека осталось непроницаемым. Он склонил голову в приветственном поклоне и негромко изрек:

— Благодарю, но… Константин Георгиевич, позвольте переговорить с вами наедине.

Понойотис промокнул губы салфеткой, поднялся из-за стола и подошел к управляющему. Тот что-то прошептал ему на ухо.

— Матерь Божья! — взмахнул руками старик. — Только этого нам еще не хватало. — Он повернулся к гостям. — Случилось несчастье: в пансионе покончил с жизнью постоялец — офицер повесился.

— Как же это? — захлопала глазами Элеонора Марковна.

Лаптев почесал правый бакенбард и пояснил:

— Горничная хотела убрать его комнату, но дверь оказалась заперта. На стук никто не отозвался. Через полчаса она решила открыть ее своим ключом. Ну, а тут такое!.. Увидев висельника, она стала кричать… Послали за мной. Я тут же вызвал полицию. Вот и все.

— Вы уж простите, господа, но, видимо, мне придется вас покинуть, — старик развел руками, — как говорится, ничего не попишешь…

— А вы не будете против, если мы сопроводим вас? — осведомился Ардашев и встретил непонимающий взгляд Нижегородцева. — Думаю, что присутствие адвоката в данном случае будет нелишним.

— Как пожелаете. Только я полагал, что свидание с трупом вряд ли может обрадовать, — Илиади пожал плечами, — но, если хотите, не возражаю. Тут недалеко.

Ардашев с доктором наняли собственный экипаж и отправились вслед за пролеткой управляющего. Стоило только им оказаться наедине, как Нижегородцев нетерпеливо выпалил:

— Вижу, Клим Пантелеевич, вам без трупов становится скучно. Эх, — горестно вздохнул он, — права была дражайшая Вероника Альбертовна, когда говорила, что не умеете вы отдыхать. И зачем, спрашивается, нужно нам смотреть на этого висельника?

Адвокат не торопясь достал коробочку с леденцами, открыл крышку и, выбирая подходящую конфетку, негромко спросил:

— А вы не находите странным случившееся самоубийство?