Черная магнолия - Иван Любенко (2014)

— А может, этот присяжный поверенный и вовсе ни при чем? Если, как говорит эта дама, они шли в гостиницу по главной дороге, то с какой стати адвокат должен был возвращаться назад через парк? А в какой гостинице он остановился? Уж не в «России» ли?

— Да как же я раньше не догадался! — воскликнул следователь и в сердцах махнул рукой. Ничего не объясняя, он побежал к полицейской коляске. И уже усаживаясь, крикнул Гвоздевичу:

— Мне надо срочно попасть в библиотеку! Я быстро!

17

Вербовочная беседа

Поручик Илиади спал не раздеваясь. До его слуха донеслась музыка. «Духовой оркестр», — отреагировало на музыку Глинки сознание. Оно еще не проснулось и находилось где-то посередине между грезами и действительностью. «Раз духовой оркестр, значит, в полку построение, — приоткрывая правый глаз, подумал офицер. — Но почему тогда я еще в постели?» Не найдя ответа на поставленный вопрос, он поднялся. Голова болела так сильно, что казалось — она может треснуть как переспелый арбуз. Он сел на кровать и протер глаза. Поморгал и снова протер, но картинка так и не изменилась: чужое трюмо, письменный стол и два полумягких кресла, обитых малиновым бархатом. «Что за черт! Почему я здесь? Я точно помню, как вчера вечером играл на бильярде со статским коротышкой, у которого усы длиннее, чем он сам. Я прилично проигрался». Чтобы убедиться в этом, он полез по карманам, но в его руке оказалась лишь небольшая горсть меди. «Выходит, все верно», — рассеянно подумал офицер, тупо глядя на дверь. Неожиданно она открылась. На пороге появился вчерашний соперник. В руках он держал четыре бутылки пива «Калинкин».

— Доброе утро, поручик. Вижу, право, как вам тяжело. А вот и лекарство, — он лихо откупорил пару бутылок и протянул одну офицеру.

Тот жадно присосался к горлышку и, точно упырь, втянул в себя содержимое. И тут же, ничего не говоря, протянул руку за следующей. Но, насытив себя вторым «Калинкиным», он потянулся за третьим.

— Хватит, — повелительно изрек сидящий напротив коротышка и вперил в него холодный взгляд.

— То есть как это? — возмутился Илиади. — А кто вы, собственно, такой, чтобы мне приказывать?

— Ваш кредитор. — С невозмутимым видом он выудил из внутреннего кармана целый ворох мятых листков, вырванных из школьной тетради, и сказал: — Вы должны мне двадцать тысяч. В Ялте я ненадолго, а потому извольте сегодня же вернуть долг.

— Сего-дн… — икнул от удивления поручик, проглотив окончание. — Где же мне их взять?

— Если к вечеру вы не расплатитесь, то завтра утром об этом станет известно вашему полковому начальству.

— Право же, сударь… были бы вы офицером, вы бы поняли, что для меня это катастрофа… мне придется пустить себе пулю в лоб. Но в таком случае и вы ничего не получите.

— Как раз наоборот!.. Поскольку вы холостяк, то вашим духовным наследником по закону станет ваш достопочтенный батюшка — обладатель солидной недвижимости в Ялте. Он унаследует все ваши долги. Ему, насколько я знаю, не составит труда со мной рассчитаться. Так что давайте — стреляйтесь.

— О-о! Вижу, вы времени даром не теряли! Послушайте, как вас… позвольте узнать…

— Уже запамятовали? — усмехнулся кредитор. — Мяличкин Константин Юрьевич.

— Ах да, простите. Так вот, — поручик опустил глаза в пол, пытаясь собраться с мыслями, — я могу, конечно, обратиться к отцу, но, откровенно говоря, я бы этого не хотел. Однако вы не оставляете мне другого выхода.

— Выход, поручик, всегда есть.

— И какой же?

— Вчера вы мне доверительно сообщили, что к вам обратился начальник Ялтинского гарнизона генерал-майор Думбадзе. Он предложил вам участвовать в преступлении — устранить находящегося в Ялте Григория Распутина. И вы согласились. Так?

Илиади покачал головой:

— Я, простите, в тот момент не совсем был в пропорции. И мог нести любую околесицу.