Фирма - Джон Гришэм (2002)

— Около бассейна. Он ждет тебя.

Ламар сидел в металлическом шезлонге у садового стола под зонтиком, в нескольких футах от бассейна. Неподалеку от клумбы с цветами из травы торчала головка садовой дождевальной установки. Через равные промежутки времени из нее били струйки воды и по идеальной дуге приземлялись на стол, на зонтик, на шезлонг и сидящего в нем Ламара Куина. Он был насквозь мокрым. Вода капала с носа, ушей, волос. Голубую рубашку и брюки можно было выжимать. Обуви и носков на нем не было.

Ламар сидел совершенно неподвижно, не вздрагивая даже от новой порции воды. Видимо, он утратил всякую чувствительность. Взгляд его удерживала какая-то штука у ограждения бассейна, казавшаяся банкой пива, стоящей в луже воды на бетонной дорожке.

Митч посмотрел по сторонам, надеясь, что никто из соседей не глазеет на происходящее. Соседи не могли ничего видеть — высокие заросли кипариса закрывали от нескромных глаз бассейн и газон рядом с ним. Митч обошел бассейн вокруг и остановился там, где было еще сухо. Ламар наконец заметил его, кивнул, сделал слабую попытку улыбнуться и указал ему рукой на промокшее кресло рядом с собой. Митч оттащил его чуть в сторону. Уселся.

Взгляд Ламара вновь вернулся к банке пива или чему-то на нее похожему — не разобрать. Казалось, вечность они так сидели и слушали негромкие выстрелы дождевальной установки. Время от времени Ламар встряхивал головой и пытался что-то сказать. Митч улыбался неловкой нервной улыбкой, вовсе не уверенный, что нужно что-то говорить.

— Ламар, мне очень жаль, — решился он наконец. Повернув голову, тот посмотрел на Митча.

— Мне тоже.

— Я не знаю, что еще сказать.

Взгляд Ламара снова оторвался от непонятного предмета, он повел головой в сторону гостя. Мокрые волосы лезли ему в глаза, красные и совершенно больные.

— Да, понятно. Но говорить действительно нечего. Очень жаль, что все это произошло именно сегодня. Не хочется приниматься за ужин.

— А уж об этом тебе и вовсе не стоит беспокоиться. Ни о каком ужине я и думать сейчас не могу.

— Ты их помнишь? — спросил Ламар, смахивая с губ капельки воды.

— Помню Козински, Ходжа — нет.

— Марти Козински был одним из моих лучших друзей. Он из Чикаго. Пришел в фирму за три года до меня и вот-вот должен был стать компаньоном. Опытнейший юрист, мы все им восхищались. Пожалуй, лучший посредник фирмы, блестяще вел переговоры, он не поддавался никакому давлению.

Ламар вытер брови, уставился глазами в землю. Когда он вновь заговорил, то стекающая с кончика носа вода заметно исказила его произношение.

— Трое детей. Его девочки-близнецы всего на месяц старше нашего сына, они всегда играли вместе…

Он не сдержался и заплакал, закусив нижнюю губу и прикрыв глаза.

Митч почувствовал себя совсем неловко, ему захотелось уйти. Он отвел глаза в сторону.

— Мне очень жаль, Ламар. Очень.

Ламар взял себя в руки, но слезы еще текли по щекам. Митч разыскивал взглядом кран, он дважды собирался попросить разрешения закрыть воду, и оба раза решал потерпеть еще, если уж Ламар терпел. Вдруг это действительно поможет? Он посмотрел на циферблат — часа через полтора стемнеет.

— Это был несчастный случай? — спросил он.

— Мы знаем очень немного. Они ныряли с аквалангами, и на лодке произошел взрыв. Инструктор, местный житель, тоже погиб. Сейчас пытаются перевезти их тела сюда, домой.

— А что с их женами?

— Они, слава Богу, дома. Это была деловая поездка.

— Никак не вспомню, как выглядел Ходж.

— Ходж был высоким блондином, не очень-то разговорчивым. Таких часто встречаешь, но никогда не можешь запомнить. Заканчивал Гарвард, как и ты.

— Сколько ему было лет?

— И ему и Козински было по тридцать четыре. Он бы стал компаньоном сразу после Марти. Они были дружны. Собственно, все мы очень дружны, особенно сейчас.