— Около месяца.

— Годится.

— Как, вы сказали, называется ваша фирма?

— «Бендини, Ламберт энд Лок».

— Те двое парней, что погибли летом…

— Они работали у нас.

— Какие-нибудь подозрения?

— Нет.

— Я спросил просто так.

— Послушайте, Эдди, вам нужно быть очень осторожным. Не звоните мне домой или в офис. Я сам позвоню вам где-нибудь через месяц. Думаю, что за мной внимательно следят.

— Кто?

— Если бы я знал.

13

Глядя в компьютерную распечатку, Эйвери улыбался.

— За октябрь месяц ты покрывал счетами в среднем шестьдесят один час в неделю.

— Мне казалось, что шестьдесят четыре, — ответил Митч.

— Шестьдесят один тоже неплохо. У нас пока такого не было, чтобы у сотрудника первого года работы были столь высокие месячные показатели. И все это на законных основаниях?

— Никаких подбивок. Вообще-то, я мог бы нагнать и повыше.

— Сколько часов ты работаешь в неделю?

— Восемьдесят пять — девяносто. При желании можно было оформить счета на семьдесят пять часов.

— Я бы этого не рекомендовал, во всяком случае, пока. Это может вызвать некоторую ревность — наши молодые сотрудники внимательно тебя изучают.

— Вы хотите, чтобы я сбавил темпы?

— Безусловно, нет. Мы с тобой уже отстаем на месяц. Я беспокоюсь лишь из-за количества рабочих часов. Немного беспокоюсь, вот и все. Почти все новые сотрудники поначалу вспыхивают огнем: восемьдесят, девяносто часов в неделю, но через пару месяцев они выгорают. Средним показателем считается шестьдесят пять — семьдесят часов. Но у тебя, похоже, необычный запас сил.

— Мне не требуется много времени на сон.

— А что об этом думает твоя жена?

— Почему вы считаете это важным?

— Она недовольна тем, что у тебя столько времени уходит на работу?

Митч посмотрел на Эйвери, и в памяти всплыл спор с Эбби предыдущей ночью, когда он явился домой за три минуты до полуночи. Это была настоящая схватка, самая ожесточенная из всех, а за ней ведь последуют и другие? Ни одна из сторон не пошла на уступки. Эбби сказала, что их сосед мистер Райс становится ей ближе, чем муж.

— Она понимает меня. Я обещал ей сделаться компаньоном через два года, а на пенсию уйти еще до тридцати.

— Похоже, что ты всерьез пытаешься это сделать.

— Но ведь у вас нет ко мне претензий, не так ли? Каждый час, указанный в счете, ушел у меня на одну из ваших папок, и вы не слишком переживали, когда я перерабатывал.

Уже выпущенные шасси, казалось, вот-вот коснутся поверхности лагуны, однако в самое последнее мгновение из воды появилась узенькая асфальтовая полоса — она-то и успела подхватить самолет. Спустившиеся с трапа пассажиры проходили неизбежный таможенный контроль. Темнокожий мальчишка подхватил вещи Митча и отправил их вслед за сумками Эйвери в багажник «форда» выпуска 1972 года. Митч наградил его щедрыми чаевыми.

— Пляж «Седьмая миля», — скомандовал таксисту Эйвери, выливая в себя остатки пунша из полученной на борту лайнера крошечной бутылочки.

— О’кей, дружище, — не спеша прогудел тот.

Машина тронулась в направлении Джорджтауна. Из приемника лились звуки регги. В такт музыке таксист подергивал головой и поводил плечами, пальцы, лежащие на руле, отбивали непрерывный ритм. Автомобиль несся по левой стороне, но и все другие ехали так же. Митч, расставив ноги, развалился на потрепанном сиденье; кондиционера не было, и влажный тропический воздух, врываясь в окна, ласкал его лицо, ерошил волосы. Это было приятно.