Фирма - Джон Гришэм (2002)

Склонившись над тарелкой, он не мог заставить себя не думать ни о ком, кроме Эбби. Объяснить все происходящее было бы трудно, если бы такие объяснения вдруг потребовались. Ужин в компании двух привлекательных, едва одетых женщин. Объяснить такое было бы невозможно. Разговор за столиком смолк, и Митч не собирался его продолжать. Подошедший официант поставил рядом с ним большой кувшин, который очень быстро опустел. Эйвери становился все более оживленным. Начал сочинять какую-то басню о том, что Митч играл за «Нью-Йорк Джайэнтс», дважды награждался высшими призами и зарабатывал миллион долларов в год, пока травма колена не разрушила его спортивную карьеру. Митч только качал головой и продолжал пить. Джулия смотрела на него во все глаза и придвигалась все ближе.

Музыканты заиграли громче — наступило время танцевать. Люди потянулись к деревянной площадке, находившейся под пальмами между бассейном и пляжем.

— Танцевать! — прокричал Эйвери и потянул свою девушку за руку. Они побежали между столиков и быстро затерялись в толпе веселящихся туристов.

Митч почувствовал, что Джулия уже сидит вплотную к нему; ее рука легла на его колено.

— Ты не хочешь потанцевать? — услышал он ее голос.

— Нет.

— Вот и отлично. Я тоже. А чего тебе хочется?

Ее грудь ходуном ходила по руке Митча, в нескольких дюймах от своего лица он видел ее призывную улыбку.

— Мне ничего не хочется, — сказал он ровным голосом и убрал ее руку.

— Ну, брось. Давай побалуемся. Твоя жена ничего не узнает.

— Послушай-ка, ты очень красива, но сейчас ты зря стараешься. Еще довольно рано, и у тебя достаточно пока времени, чтобы найти парня получше.

— А ты остряк!

Рука ее вновь вернулась на прежнее место, и Митч глубоко вздохнул.

— Почему бы тебе не убраться отсюда?

— Прости. — Она убрала руку.

— Я сказал. Убирайся.

Она отшатнулась от него.

— Что с тобой?

— У меня отвращение к болезням, вызываемым чрезмерной общительностью. Убирайся.

— Почему бы тебе самому не убраться?

— Отличная мысль. Думаю, мне пора. Благодарю за компанию.

Допив пунш, Митч встал и, пробравшись через танцующую толпу, подошел к бару. Заказал пиво, уселся в темном уголке внутреннего дворика. Расстилавшийся перед ним пляж был совершенно пуст. Над самой поверхностью воды плавно скользили огоньки небольших суденышек и катеров. За спиной теплый карибский вечер был полон звуков смеха и музыки, которую извлекали из своих инструментов местные «Босоногие ребята». Неплохо, подумал Митч, неплохо, но с Эбби было бы еще лучше. Может, они приедут сюда вместе следующим летом. Им необходимо было побыть вместе, и подальше от дома, от его кабинета. Какая-то полоса, какой-то барьер отделил их друг от друга, он еще не мог понять, что это. Просто было что-то такое, чего ни один из них не мог объяснить словами, но что оба чувствовали. Это пугало его.

— Что ты там увидел? — Неожиданно раздавшийся рядом голос заставил его вздрогнуть.

Она подошла к столику, села рядом. Темнокожая островитянка с голубыми или серыми — в темноте невозможно было определить — глазами. Глаза эти, глубокие и теплые, были прекрасны. Темные волнистые волосы зачесаны назад, свисая свободно, они скрывали почти всю спину. В девушке, похоже, смешалась кровь не только черной и белой рас, было в ней что-то и от латиноамериканки. И еще что-то, наверное, тоже было. Белая полосочка бикини едва скрывала ее тугую полную грудь, а яркая длинная юбка с разрезом почти до пояса тоже открыла взору почти все, когда девушка уселась, скрестив ноги. Обуви никакой.

— Ничего особенного, — ответил Митч.

Она была совсем юной; блеснувшие в детской улыбке зубы походили на жемчужины.

— Ты откуда? — спросила она.

— Из Штатов.

Она едва слышно рассмеялась.

— Это и так ясно. Откуда из Штатов?

Речь ее была спокойной и ясной, настоящий карибский английский.

— Мемфис.