Каникулы - Екатерина Бунькова (2017)

Спустя некоторое время Эрди замер, на мгновение выгнулся всем телом, а потом приник ко мне, тяжело дыша и робко ласкаясь. Мне безумно хотелось продолжения, но Эрди был так мил, что я не отказала себе в удовольствии обнять его и стала покрывать поцелуями его отчего-то по-детски пушистые щеки и густые брови.

Лори рыкнул. Не ласково, а обиженно. Заворочался, поднялся, и почти сразу мы с Эрди перевернулись и повалились на пол. Точнее, только Эрди: меня Лори просто перевернул, придерживая поперек тела, так что я лишь удобно села, упираясь руками в постель, чтобы не дать качающемуся миру меня уронить. Братья рыкнули друг на друга: Лори — сердито, Эрди — будто бы извиняясь. Это было забавно, хотя мне стоило бы испугаться: вдруг они начнут драться? Затем Эрди, виновато опустив голову, взобрался обратно на постель и ткнулся лбом в плечо брату, а потом принялся осторожно ходить на четвереньках вокруг нас, дружелюбно помахивая хвостом и время от времени потираясь то головой, то боком. Лори рычал все менее и менее сердито, а потом положил подбородок мне на плечо и мягко мурлыкнул, обдав ухо теплым воздухом. Да, конечно, Лори, я не против.

Я чуть подалась вперед, вставая на четвереньки. Меня почти сразу занесло в сторону от сильнейшего головокружения. Поймали меня сразу четыре руки. Затем Эрди разлегся передо мной, счастливо щурясь, а Лори крепко ухватил меня за бедра, так что острые коготки даже слегка впились в кожу. На этот раз ничто не прошло мимо моего сознания. Наверное, потому, что Лори был немного грубее брата, и в его объятиях невозможно было заснуть или уплыть куда-то в страну грез. Я даже пару раз вскрикнула от боли, и Эрди обеспокоенно поднялся, но я переступила руками и прижала его к кровати, прижавшись локтями к его груди: мне было хорошо, и я не хотела, чтобы братья опять из-за меня поссорились. Тем более, что ощущения постепенно становились все менее болезненными и более восхитительными. Да, Лори был слишком активен и при этом любопытен, и то, что он делал со мной, немного смущало. Особенно стыдно было за то, как колышется грудь и за то, что все это видит Эрди. Впрочем, последний был вовсе не против: протянув руку, он раскрыл пальцы, и при каждом толчке я касалась грудью приятно шуршащих по коже когтей, отчего по всему телу раскатывались волны мурашек. Эрди улыбался и время от времени порыкивал от удовольствия. Вот так правильно, так мне все нравится. Еще бы не кружилась голова… Все-таки, две порции этого странного дурмана — это слишком много…

Меня разбудил едва слышный шепот. Ужасно не хотелось открывать глаза. Голова гудела, как после слишком бурной вечеринки, но, к счастью, ни тошноты, ни «сушняка» не наблюдалось. Только головокружение. Я осторожно разлепила один глаз. Близнецы, чьи лица наблюдались в подозрительной близости, тут же умолкли и неуверенно улыбнулись мне. Я собрала мысли в кучку и попыталась понять, что происходит. Так. Это моя комната. Уже хорошо. Близнецы живы и я, вроде, тоже — вообще замечательно. Даже Кшифа явно в порядке, ибо сейчас обнюхивает мою ногу, торчащую из-под одеяла. Комната залита ярким солнечным светом оттенка «какого черта я проснулась в такую рань?», а мне довольно жарко. Шевельнувшись, я поняла, что греет меня не только одеяло, но и чьи-то маленькие, но горячие тела, практически лежащие на мне.

— С добрым утром, — осторожно сказал Эрди. Я с трудом сфокусировалась на нем. Увидела сверкнувшую под солнцем серьгу, и в памяти всплыло выражение его лица, когда он погружался в меня. Я перевела взгляд на Лори. Тут же заныли сразу несколько мест на теле, напоминая, как им было одновременно больно и хорошо.

— Ну, и как? — нетерпеливо спросил Лори. Брат шикнул на него, хотя по глазам было видно, что ему тоже интересно: раньше мы голышом в одной постели не просыпались.

— Хвосты вам надо ампутировать, вот как, — буркнула я, потирая виски.