Каникулы - Екатерина Бунькова (2017)

У меня на этот счет было совсем другое мнение, но я его придержала: надо же было как-то оправдаться. А вообще, не нравится мне это. Мы назвали готовку королевской внучки дерьмом. Сомневаюсь, что ее мать будет этому рада. Как бы еще и бабушку не прогневить. С другой стороны, когда мы беседовали с Ее Величеством, мне показалось, что та не слишком тепло отзывается о своей внучке, и названых племянников любит куда больше. Кто их разберет, всех этих инкубов-суккубов.

Глава 7. У закрытой двери

После ужина ни один учитель уже не работал, так что мы вернулись в общежитие. Я плюхнулась в чистейшее, словно бы новое, кресло с твердым намерением дочитать-таки устав Академии. Тео и Шесса убежали к себе, так что близнецам было не с кем болтать, и они наконец-то решили разобрать чемоданы. Из соседней комнаты доносились жутковатые звуки, словно там кого-то били об стену, но никаких жалобных криков не было, так что я не вмешивалась.

— Тамара, тебе помочь с распаковкой вещей? — спросили они спустя пару часов, когда мне осталось прочитать всего лишь пятую часть книги.

— Угу, — отозвалась я, упорно перечитывая одну и ту же строчку, потому что уставший мозг отказывался видеть в ней смысл. Ребята скрылись в моей комнате, и странные звуки стали доноситься уже оттуда. Впрочем, спустя полчаса оттуда послышалось подозрительное подхихикивание и заинтересованный разговор. Не люблю такие интонации. Там явно что-то происходит.

Отложив книгу, я пошла в свою комнату и застала близнецов за… разглядыванием моего нижнего белья.

— А ну быстро положили на место!… пожалуйста, — добавила я, чтобы смягчить фразу: в конце концов, сама же разрешила близнецам разобрать мои вещи.

— А что это такое? — спросил Эрди, примеряя мой лифчик на кулаки.

— Нижнее белье, — густо покраснев, призналась я. — На грудь надевается.

— Я же тебе говорил! — радостно откликнулся Лори. — А ты «подвя-а-азки, подвя-а-азки».

— Да что этим можно прикрыть? — изумился Эрди, ворочая объект так и сяк. — Одни веревочки. Какой в этом смысл?

— Мальчики, положите на место, — все больше закипая, попросила я.

— А это тоже на грудь надевается? — словно не слыша, сказал Эрди и двумя пальчиками, как что-то живое и очень кусачее, вынул кружевные трусики.

— Нет, на попу, — ответила я, уже скрипя зубами.

— На попу? — удивились оба.

— А что это вообще? — спросил Эрди, продолжая изумленно разглядывать вещицу. Лори тоже наклонил голову, явно пытаясь представить, как это должно сидеть на теле.

— Трусы, — весьма угрожающе прошипела я. — Панталоны, только очень короткие.

— Серьезно? — хором спросили оба и попытались придать моим труселям объем. Тут уж я не выдержала и выхватила у них свои вещи.

— А ну хватит! — рявкнула я, упихивая все обратно. — Вы совсем не понимаете, что такое личное пространство и личные вещи?

— Это просто белье, что в нем такого? — удивленно пожал плечами Эрди. — Когда мама свое на просушку развешивает, она ведь не бесится, что мы его видим.

— У твоей мамы вместо нижнего белья еще одно платье и панталоны до колен с рюшечками, — возмутилась я. — Это даже сравнить нельзя.

Близнецы переглянулись.

— Мы не поняли, — сказал за обоих Лори. — Так это белье или нет?

— Белье, — подтвердила я, все еще чувствуя, как у меня пылают щеки — хотя, сейчас уж скорее от злости.

— Нижнее? — уточнил Эрди.

— Нижнее.

— Одна часть на грудь, а вторая — на попу?

— Да.

— Тогда почему его нельзя сравнивать с маминым бельем, если оно выполняет ту же функцию? — нахмурился Эрди.

— Потому что у него другая функция.

— Какая?