Каникулы - Екатерина Бунькова (2017)

— Я совсем чуть-чуть, — прошептал он, удерживая мои руки и зарываясь лицом в треугольный вырез платья, резко ставший куда более глубоким, чем полагается. Нет, он не целовал меня, не пытался жадно помять грудь, просто терся то одной, то другой щекой, скользя вздернутым носиком в углублении, так красиво сформированном заклинанием Эрди. Я еще некоторое время пыталась мягко оттолкнуть Лори, а потом мои руки решили действовать с точностью до наоборот, и я запустила пальцы в мягкие волосы, прижимая его к себе и закрывая глаза. Лори сделал глубокий вдох и на мгновение так крепко обнял меня, словно собирался переломать ребра. И ведь не скажешь: «Не виноватая я! Он сам пришел!», потому что виновата, и еще как. А самое страшное: мне почти не стыдно.

По моей груди прошелся ловкий язычок, тело непроизвольно двинулось навстречу. Лори тут же скользнул ладонью по моему бедру снизу вверх. Юбка собралась складками, и прохладный лесной воздух коснулся горячей кожи. Лори неловко перебрался через мою ногу, оказавшись между колен, облизнулся, провел тыльной стороной чуть согнутых пальцев по кружеву чулка. На его детском лице отразилось совершенно не детское желание.

— Не могу я это видеть, — простонала я, закрывая лицо руками.

— Так не смотри, — тяжело дыша, посоветовал Лори и снова принялся колдовать над моим платьем, отчего вырез углубился ниже пупка. — Закрой глаза и представь меня таким, какой я ночью.

«Ночью ты послушный», — чуть было не ляпнула я, но вовремя спохватилась.

Я не стала закрывать глаза. Наоборот, попыталась принять Лори таким, какой он есть. Это было трудно. Можно было представить, что это всего лишь маска, и за нею другой человек, но тогда становилось страшно, ведь получается, что мне никак не увидеть, что на самом деле с ним творится. Лори заметил мой пристальный взгляд и замер, как звереныш, решающий, наброситься ему или убежать. Глаза у него блестели, дыхание было частым и сильным, а на щеках горел яркий, почти болезненный румянец. Я осторожно провела большим пальцем по его губам. Лори зажмурился от удовольствия. А потом потянулся ко мне, чтобы поцеловать. Он был меньше меня ростом почти на голову, и когда мои руки прошлись по его спине, пальцы коснулись короткого гибкого хвостика. Лори вздрогнул и с силой прижался ко мне всем телом. Затем, слегка укусив меня за ухо, прошелся губами от шеи до груди. Платье послушно разошлось в стороны, хотя его конструкция это не предусматривала, полностью открыло мое тело до самой талии, зато притянуло локти к бокам слишком сильно спустившимися рукавами. Я почувствовала себя совершенно незащищенной, и мне очень некстати вспомнилась пламенная речь Стефа об искусстве опасной любви. Но Лори не собирался причинять мне боль. Над моим полуобнаженным телом он замер так, словно боялся потревожить его своим дыханием, и принялся покрывать кожу невесомыми поцелуями.

Я попыталась осторожно высвободить локти: не потому, что мне нужна была свобода, а просто оттого, что поза очень смущала, но Лори мягко придержал мои руки и стал двигаться вниз, целуя живот. Я сжала его коленями, не давая спуститься еще ниже. Лори возмущенно зарычал.

— Мне неуютно, — пояснила я. — Мне не нравится, когда кто-то меня ласкает, а я не могу ответить ему тем же.