Вокруг пальца - Маргарита Ардо (2019)

— На работу надо переодеться, — добавила я, сидя на подушке, и оторопело глядя на то, во что превратилось вылизанное вокруг нас барокко.

Да уж, казаки с турками и пуэрториканцы в генах — вот что нужно, чтобы утром на ресепшене пришлось платить за разгром в номере… Главное невинно улыбаться и делать приличный вид, одёргивая мятое платье, пряча под пиджаком рубашку без пуговиц и отводя до сих пор слегка неадекватные, влюблённые глаза…

* * *

Странное было утро — видеть пьющего кофе Джека на моей скромной кухоньке с рыжим пятном на потолке, но он сказал, что подождёт, пока я переодеваюсь, и очень хочет пить. Не отказывать же любимому мужчине! Мама с кошкой на руках сидела на табуретке напротив и неизвестно, кто из них двоих был кошачее… Хорошо, что Дина спала и не заявилась сюда со своей арматуриной.

Я постаралась управиться быстро и мы поехали. Сентябрьский ветерок развевал короткие волосы Джека, а я любовалась им и снова ловила странное ощущение: казалось, мы не расстанемся никогда и не можем расстаться — так много было о нём в сердце, в моём теле, в душе, но при этом он ни разу не сказал мне о любви! И ни слова о будущем. Оттого и было странно, захлёстывала эйфория и лёгкое предчувствие опасности, словно при спуске на лыжах с высоченной горы. И ветерок прохладный по щекам.

Мы заехали в арендованный дом, чтобы Джек сменил рубашку и не краснел перед сотрудниками, и помчались дальше. Джек, уверенный и большой за рулём, следил за дорогой, но иногда посматривал на меня, одаривая улыбкой. И я таяла: всё хорошо, надо только уметь в это верить!

Странная гордость распирала меня, когда мы с Джеком въезжали на территорию завода, словно всё это наше. Мысленно я била себя по рукам и говорила, что это «его», а мне не предложили даже новой должности. Я — лишь ассистент, которому вчера сказали «браво!». Но всё равно я смотрела на пышные кусты поздних роз — старания нашей чудесной садовницы, на бордюрчики сентябринок, на всполохи астр и георгин, и чувствовала счастье. Все сотрудники, высыпавшие из красненького корпоративного автобуса и выходящие из только что припаркованных машин, казалось, были рады приветствовать Джека. А я даже здоровалась с людьми как-то иначе — вне зависимости от возраста они виделись мне немножко моими детьми, словно я несу за них ответственность и безмерно люблю их, каждого! Вместе с ним — с моим любимым мужчиной! Самым замечательным на свете!

Я поднялась, шагая рядом с ним, в офис, как победительница. И снова поймала это ускользающее чувство…

Джек тоже выглядел наполненным и счастливым. Осмотрел свой директорский офис и потянулся.

— Балерина, малышка, а уточни у водителей, кто поехал в аэропорт за Эвансом, и скоро ли будут?

Зашла Диана и тоже обрадовалась:

— Ой, сэр, здрасьте! Как хорошо, что вы вернулись!

— Ди, крошка, сделай-ка свой фирменный кофе, — попросил Джек, откатывая кресло от своего рабочего стола. — Ужас, как мне его не хватало…

«Идиллия!» — подумала я и, зажав ладонью рот, срочно побежала в ближайший туалет. Опять начинается! И зачем мой организм решил всё испортить?!

Когда я вышла из туалета, вывернутая наизнанку, на меня смотрела с лейкой в руках садовница Ирина Михайловна, милая, кругленькая, как Карлсон, в своём красном рабочем комбинезоне.

— Сашенька, девочка моя, тебе опять плохо? — спросила она обеспокоенно.

— Да, желудок что-то шалит, — улыбнулась я, — но уже ничего.

— По утрам? Каждый день?

— Да, почти. Иногда не только по утрам, — сказала я. — Надо переходить на кашки.

— А ты не беременная, девочка?

— Я?! — Я испуганно взглянула на Ирину Михайловну. — Нет… Наверное, я не знаю…

— Тест купи, Сашенька, проверь обязательно. А если нет, срочно к гастроэнтерологу. Не шути со здоровьем.