Вокруг пальца - Маргарита Ардо (2019)

Зашла в аптеку, купила тест. Потом в туалет. Две полоски. Я прислонилась к стене, замерев. И поняла, что я уже это знала, только не признавалась себе. Как и во всём остальном. Что ж, у всех наступает время рушить карточные домики. Моё наступило сейчас. И хоть хотелось выть в голос, сесть на корточки, сжать колени и орать нечеловеческим голосом, я одёрнула платье и распрямилась — нет, я не стану. Не имею права. Теперь я точно буду сильной. У меня в кошельке почти тридцать тысяч. И жизнь. Две жизни. Без него.

Глава 38

Море пахло им. Я пахла им. Сердце плакало им. Наверное, я бы просто лежала в снятой комнатке на первой линии у набережной, свернувшись в клубок и тупо глядя в стену сутками напролёт, но мысль о ребёнке заставляла вставать и выбираться из узкого, ярко-жёлтого домика с лесенками, как в курятнике, обвитого плющом и неизвестными мне лианами.

Аборт? Нет, я отмела его сразу. Сложно будет? Да. Но я уже выживала на одних кабачках и овсянке в семнадцать лет целый месяц. Зато какими были вкусными хлеб и чай после подобной «диеты»! Наверное, только так познаётся настоящий вкус еды. Я умудрялась выживать с двумя за плечами, выживу и с тремя, — убеждала я себя. — А гены у Джека, кажется, хорошие. Будет здоров, как бык.

Почему-то представлялся крепенький кареглазый мальчик с кудрявыми тёмными волосиками. А девочка не представлялась. Никак.

Я купила себе самую дешёвую футболку, кофту, джинсы и спортивные тапки на распродаже, сменив купленную Джеком одежду из его мира на реальную. А ещё гигиенические принадлежности и пару самого дешёвого белья.

Отключённый телефон молчал. В нём даже симки не было. И это было странно после постоянного трезвона рабочих дней, после решений, забот, волнений, электронных писем. Иногда даже ломало, словно отключённый телефон — признак того, что ты не существуешь.

Может, меня и не было?…

Где я? Нигде. Я растворилась в боли…

Воздух нужен был ребёнку, и я гуляла. Бродила по набережной, как тень. Или по узким улочкам, похожим на итальянские, — от Графского проезда то вверх, то направо, то налево, к Массандровскому парку. Ялта удивляла обилием кедров, птиц и тишиной. Впрочем, сезон практически закончился. Говорят, в Сочи тоже довольно тихо к концу сентября.

Ребёнку нужно было питание, и я ела. Как могла. Хотя могла не много. А люди были добры ко мне и, даже обсуждая нелёгкие времена то на рынке, то в магазинчике, при виде меня вдруг улыбались, умилялись и будто бы жалели.

Бабулька с усами под носом подарила мне два краснобоких яблока, продавщица уговорила взять местного инжира — «попробуй, тебе надо», и показала глазами на живот… Но ведь не видно ещё ничего! Ясновидящая? Или просто я стала такой худой? Дядечка-татарин подарил пирожок, другие тоже что-нибудь… Словно их руками кто-то свыше показывал на доброту. Мол, она есть! А, может, просто две косички для удобства, чтобы волосы не лезли, и маленький рост превращали меня в их глазах в девчонку. Кто-то даже назвал меня дитём… Смешно. Дитё с дитём… Но я-то знаю, что взрослая. И давно.

Ребёнку не нужны были плохие эмоции, и я не плакала. Ну, разве только чуть-чуть, когда уже невозможно было терпеть и, казалось, задохнусь. Телевизор молчал, укоряя чёрным экраном, журналы и газеты в киосках, книги на хозяйской полке тянули ко мне буквы зря. Мне не смотрелось и не читалось. Только думалось о Джеке. Как бы он воспринял новость о ребёнке? Отнекивался или не стал бы? Почему он кричал моё имя тогда в офисе — жене кофе налить? Интересно, а, узнав обо мне, жена расцарапала бы ему нос? Или открутила бы то самое… блудное? Тревожится ли он обо мне? Вдруг да? И становилось его жалко… Вот я дура!

Три дня прошли, как год.