Духовные беседы - Архимандрит Софроний Сахаров (2003)

Видите, какая разница: план любви этической, или видимой, наших нормальных человеческих отношений, — похвальный, но еще не дающий нам вечности Божественной. А Господь говорит: «небо и земля прейдут, словеса же Мои не прейдут» (Мф. 24:35).Читая эти слова Христа, мы невольно вспоминаем: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1:1). Видите, как близко две сестры жили между собою, и вместе с тем какая огромная дистанция была в их жажде. Одна, Мария, готова принять в обстановке небрежности и повседневных недоглядок, и другая же показует всю свою любовь в каждом внешнем проявлении. Видите разницу уровней: один — «В начале бе Слово», и другой — любовь «всем сердцем и всем умом» (ср. Мф. 22:37), но еще не выходящая за пределы возраста духовного, который мы назвали этическим. Так и в других немногих евангельских примерах находим мы глубочайшие мысли, идеи и проявления жизни, о которых, перейдя на иную терминологию, мы скажем, что это — «вторая ступень», это уже не этика, а онтология.

Последнее время на Земле мы встречаемся с контрастным явлением: с попранием, самым невероятным по жестокости, всего человеческого, с одной стороны, и, с другой, — со стремлением постичь человеческую личность: что такое человек как персона, где ум персоны вращается.

Когда в нас начинает расти персональное начало, тогда, живя в любой тюрьме, мы уже выходим духом на безграничные пространства сотворенного Космоса. Человек уже не видит внешнего, а живет внутренним. И его созерцание беспредельных, бездонных пропастей нельзя определить никаким человеческим словом.

Что сказать о тех бездонностях, которые открываются человеку, погружающемуся в любовь Христову? Эти бездны абиссональные — какого характера и откуда они? внешние они или внутренние? — Мы не можем ни понять, ни определить этого, и только через покаяние онтологического порядка мы можем войти в этот мир. Но и тогда остается неведомым для человека: та беспредельность, которая открывается пред ним, — существует ли она «объективно», или это есть состояние нашего ума, созданного по образу Ума Творца, Самого Бога?

Сей Ум, сей Дух Господь назвал Отцом: «Бог есть Дух» (Ин. 4:24). И вот мы спрашиваем себя: Сей Дух — как Он к нам прикоснется, не убив нас? В начале моей жизни на Афоне мой духовный отец сказал такие слова: «Смотри, не обращайся к Богу с малыми просьбами, но у великого Бога проси и ты только великое». Тогда получается контраст: человек, беднейший и ничего не имеющий, вдруг ощущает себя обладателем беспредельных богатств Бога во всем творчестве Его. Подход к этому происходит совершенно спокойно, в обычных житейских формах, а если есть возможность, то и физически человек освобождается от всего и живет только Сим Богом.

Да, мы можем почувствовать, что этот мир создан Умом и Волею того Духа, Которого мы называем Богом и Богом-Отцом: «Создадим человека по образу Нашему [и] по подобию» (Быт. 1:26). И трудно нам избрать пункт, откуда начать говорить об этой великой трагедии, которой мы все раздавлены. Страдания всего мира, тысячелетия — становится непонятным, как Бог мог сотворить такое, когда в страданиях дальше нельзя идти? В чем дело? Что совершил Адам? Мне хотелось бы говорить об этой великой трагедии, которая меня самого раздавливала уже тысячи раз. Как возможно терпеть такие страдания всех тысячелетий, пройденных с того момента, когда сказано: «Да будет свет» (Быт. 1:3)? — В христианской этике нас поражает картина «Человека», одного «Человека» (ср. 1 Тим. 2:5), восходящего на Голгофу, чтобы взять на Свои плечи всю тяготу проклятия Земли и бремя всех страстей. Итак, этически, мы не видим ничего более грандиозного, ничего более святого, чем Христос. Говорю об этом, потому что ум наш может воспринять реальность бытия Бога, но не знать еще, какого характера этот Дух великий.