Здравому смыслу вопреки - Алексей Иванов (2011)

Итак, перед покупкой – испытания на полигоне. Если снаряд заказчика разобьет плиту, сделка не состоится. Вот такой честный подход уверенной в себе компании.

В 1892 году на одном из полигонов под Санкт-Петербургом как раз и проводились такие испытания новой бронированной стали. Предполагалось закупить крупную партию защитных плит для нужд российского флота. Сталь с закаленной поверхностью обладала такой прочностью, что попавшие в плиту снаряды разбивались на куски и отскакивали, как горошины, оставляя на ней чуть заметные вмятины.

Стреляли из мощных 229-миллиметровых орудий. Когда отгремели выстрелы, присутствовавшие на испытаниях русские морские офицеры и представители английской фирмы отправились осматривать мишени. К всеобщему удивлению несколько мишеней оказались пробитыми насквозь! В воздухе запахло сенсацией. Ошеломленные возгласы англичан «It's impossible!» смешались с русскими: «А еще говорят, Англия – мастерская мира!» Мишени тщательно осмотрели, и тут выяснилось, что никакой сенсации нет. Просто, как это у нас бывает, из-за русской безалаберности часть плит по ошибке установили перед орудием обратной, незакаленной стороной.

Этот курьез тут же доходчиво объяснил один морской офицер: «Это только кажется, что с какой стороны ни стреляй, все едино. А не угодно ли, пример? Сало, небось, приходилось резать? Попробуйте- ка его разрезать со стороны кожи – намучаетесь! А если нож подвести со стороны шпига – все сало вместе с кожей легко разрежете!» Все посмеялись объяснению и разошлись. Ошибку учли и дальше к установке английских плит подходили уже внимательнее.

Ошеломленные возгласы англичан «It's impossible!» смешались с русскими: «А еще говорят, Англия – мастерская мира!»

Но на полигоне присутствовал Макаров. И только он один задал себе вопрос: «Почему снаряд, попав в мягкую часть мишени, затем с легкостью пробил и закаленную, твердую?» Вот запись, которую сделал в своем дневнике будущий вице-адмирал: «Так как… деформация снаряда происходит в первый момент соприкосновения вершины снаряда с весьма закаленным слоем плиты, то есть основания полагать, что если бы поверх закаленного слоя имелся хотя бы небольшой толщины слой из более вязкой массы, то снаряды не будут столь сильно деформироваться, так как головная часть будет работать, уже будучи как бы сжатой в вязком металлическом обруче, который и удержит снаряд от разрушения».

Во как! Оказывается, надо двигаться в прямо противоположную сторону. Не упрочнять снаряд, а совсем наоборот. Сделать его поверхность пластичной, податливой, вязкой.

Русский офицер предложил надевать на снаряды колпачки из мягкой нелегированной стали. При соприкосновении с броней нагревшийся до чрезвычайно высокой температуры колпачок, разрушаясь сам, разрушал и бронированный слой, а снаряд проникал в поврежденную броню. Такая насадка из вязкого металла служила как бы «смазкой» для корпуса снаряда, создавая ему лучшие условия для пробивания брони. Эти насадки стали называть «макаровскими колпачками».

Сенсация состоялась. Весь мир заговорил о том, что у русских появилось оружие, которое пробивает любую броню.

Через некоторое время англичан снова пригласили на полигон. По их бронированным плитам теперь стреляли из 152-миллиметрового орудия. Первый снаряд пробил продукцию Harvey и раскололся пополам. Второй пробил, оставшись невредимым. В боевых условиях это означало бы, что корабль противника взорван изнутри.

Сенсация состоялась. Весь мир заговорил о том, что у русских появилось оружие, которое пробивает любую броню.

Решение было таким простым и очевидным, что никому не пришло в голову его запатентовать.

В дальнейшем бронебойные снаряды с наконечниками стали использовать англичане, немцы, французы, американцы, которые многому учились у русской армии и у русского флота.

Глава XVII

Перспектива наизнанку

XVII

«Поверил я алгеброй гармонию».