Дом последней надежды - Екатерина Лесина (2018)

Окно падает, и в комнату пробирается человек, он двигается как-то слишком уж быстро, словно и не человек, а…

…чудовище.

Света луны хватает, чтобы разглядеть кривую харю и рот, полный острых мелких зубов. Араши моргает… и пробуждается. Не знаю, срабатывает ли страх, или же воинская выучка, вбитая ее отцом, но взмывают клинки, на сей раз не учебные, деревянные, опускаясь одновременно.

Катится по полу голова, а тело вываливается из окна, но место мертвеца занимает другой человек.

…не человек.

И у демонов-ону бывают семьи. Кто-то кричит, но не я…

…кто-то ругается и так грязно, что я зажимаю уши руками. Но визгливый тонкий голос пробирается в самую макушку. Он обещает мне все кары, он…

…взмах.

И кровь.

Черная, густая… пахнет болотом. А демон, и лишившись головы, пытается пролезть в комнату. Порхают клинки. А дым становится густым. Я кашляю. Я задыхаюсь. Я готова упасть… и надо выбираться.

— Взять, — говорю я псу. И тот бросается наружу.

Вопли.

Крики.

Рык, от которого кровь стынет в жилах. Безумный взгляд Араши… клинки окружают ее серебряным коконом и это, пожалуй, красиво, но и смертельно.

— Надо уходить, — я кричу из последних сил и крик оборачивается кашлем, но оно того стоит: меня слышат. Араши первой выскальзывает в окно. Одно движение, словно она полжизни занималась тем, что пробиралась в чужие окна… а у меня не получается.

Кимоно неудобно.

Оно сковывает движения и делает меня легкой целью. И кажется, кто-то понимает это. Чьи-то когти впиваются в спину. И мне больно. Я дергаюсь, пытаясь стряхнуть чужака, но вместо этого срываюсь и падаю.

На спину.

Дух выбивает. На мгновенье я теряю саму способность дышать, а когда обретаю, не могу сдержать стона. Больно… боль пронизывает иглами и отнюдь не призрачными. Тело мое готово рассыпаться, но… потом себя пожалею. Я заставляю себя перевернуться на живот.

Встать.

Шарю рукой… смахиваю что-то влажное и… перья.

Кровь.

Дым.

Огонь гложет край дома… не пожалела, надо же… а он ей нравился. Или это было раньше, еще когда моя мать не стала чудовищем? Огонь взобрался по стене. Он уже слизал бумажные окна, и крышу успел куснуть, пересчитал черепицу, часть смахнул рыжим крылом.

Искры.

Дым.

Дым наполнял двор, лишая возможности видеть. Разъедал глаза. Забивался в глотку. Я закашлялась, и ушибленные ребра тотчас напомнили о себе.

Выбираться…

…к воротам.

…их должны были открыть и…

Толчок в спину опрокинул на землю. Я растянулась, ссадив о камень щеку. Смех.

И тяжелая ступня, придавившая к земле. Я пытаюсь пошевелиться, но тот, кто меня держит, не даст встать. Почему не убивает?

Игра.

Демоны любят играть с живыми…

…он позволяет мне вдохнуть и вновь давит, заставляя ребра трещать. Еще немного и они хрустнут. Или позвоночник не выдержит. А когтистая лапа впивается в волосы. Тянет, заставляя выгибаться. Глупая-глупая девочка. Неужели и вправду думала, что у тебя выйдет?

Воняет гнилью.

И рык…

…переходит в вой, а рука отпускает волосы, правда, лишив меня пары прядей, зацепившихся за когти. Но это малая цена. Тяжесть исчезает, а я получаю возможность встать на четвереньки.

И уползти.

Обернуться.

Исиго стряхивает с клинка желтую кровь, которая шипит и плавит камни. А тварь, рассеченная на двое, стремится срастить половины. Она столь уродлива, что я с трудом сдерживаю рвотные позывы.

Шкура оплавлена и покрыта струпьями.

Из них сочится гной.

Он стекает в складки кожи, разъедая их до мяса. Кривобока. Горбата. Она отдаленно напоминает человека, вот только с гротескно вытянутыми руками, на которых блестят чернотой глаза. Голова утоплена в плечи. И есть лишь рот.

И глаз.

И… руки шарят, но исиго двумя взмахами клинка рассекает их.

— Беги, — кричит он, и голос его звучит набатом. — Ну же…

Бегу.