Трон Знания. Книга 2 - Такаббир Кебади (2016)

— Ну и дела, — протянул хозяин. Похлопал себя по коленям и вышел из дома.

— Не подскажете, где у вас постоялый двор? — спросил Адэр.

— А нет никаких дворов. Ночуйте у нас. И Мебо уговорите. — Разана вытерла глаза уголком фартука. — Его-то дом пустой, стылый.

Адэр толком не понял, спал он этой ночью или ему только казалось, что спал. Как ни откроет глаза — в руке бутылочка с молоком. В ушах — несмолкаемый писк щенка, которого Адэр уложил возле кровати на подстилку. Потом каким-то образом зверёныш, замотанный в пуховый платок, оказался под боком. Как выяснилось позже, платок принесла Разана, а немного погодя Валиан подсунул щенка хозяину, явно жалея, что комнаты разделены занавесками, а не дверями. Когда питомец в очередной раз запищал, за окном брезжил рассвет. Адэр подумал сквозь полудрёму: не допустил ли он ошибку, приняв из пасти моранды её детёныша. Услышав довольное урчание и причмокивание, поцеловал морщинистую кожицу на широком затылке. Это не ошибка — это счастье…

Валиан куда-то ушёл с утра пораньше. Разана решила занять гостей и предложила после завтрака прогуляться по посёлку. Адэр чуть было не отказался, хотелось утопить гудящую голову в подушке. Но взглянув в осунувшееся лицо стража, сказал:

— Пошли, Мебо, у мамы прощения просить.

Засунув в карман бутылочку с молоком, прижал к себе писклявую ношу, вышел на крыльцо и вздохнул полной грудью. Перед бревенчатыми домами звенела сочная трава и пестрили цветы. Раскидистые клёны и стройные берёзы отбрасывали тень на протоптанные дорожки.

Обогнув сруб вслед за Мебо и Разаной, Адэр очутился в саду. Ветви яблонь, груш и айвы клонились к земле под тяжестью ещё не созревших плодов. Краснела малина и поздняя вишня. Из-под разлапистых листьев выглядывала клубника. В стороне тянулись грядки со всякой всячиной.

Выйдя из селения, маленькая молчаливая компания побрела по просёлочной дороге и вскоре свернула в лес. Между елями виднелись поросшие травой холмики.

Мебо остановился. На овальном бугорке среди травы рос цветок: лепестки белые, сердцевина ярко-красная.

— Как ты догадался? — спросила Разана.

— Такие цветы росли у дядьки Тима. Я воровал и приносил маме, она ругалась, а я снова приносил.

Разана покачала головой:

— Перед смертью Ални просила каждый год ей на могилку цветочек садить.

Мебо встал на колени. Качнулся взад-вперёд и вдруг рухнул на холм, обхватил его руками:

— Мама… Твой касатик вернулся…

Адэр вышел на дорогу. Закрыл глаза. Шумел лес. В вышине жалобно кричала птица. Пахло свежевскопанной кладбищенской землёй…

— Её жалко, а его ещё жальче, — прозвучал голос Разаны. — Ведь ни в чём не виноват. А жизнь ишь как повернулась.

Адэр посмотрел вокруг и не поверил глазам. Вдалеке паслись кони…

— Ваши?

— Нашего посёлка, — ответила Разана.

— Это не рабочие лошади.

— Рабочие лошади пасутся отдельно.

— Я могу покататься?

— Конечно. Но они не оседланы.

— Неважно.

Адэр вложил щенка Разане в руки и побежал через луг.

Ветер хлестал лицо, волосы путались, как и мысли. Слившись с резвым жеребцом, Адэр летел, словно истосковавшаяся по воле птица. Спереди из высокой травы испуганно вспархивали куропатки, за спиной клубилась цветочная пыль. Конь радостно всхрапывал, чувствуя опытного всадника.

Адэр легко спрыгнул на землю и прижался лбом к лошадиной шее.

Из травы поднялся рослый пожилой человек в косоворотке и соломенной шляпе с широкими полями:

— Всегда говорил, что хорошему ездоку седло — помеха.

— А резвому коню — удила, — сказал Адэр и хлопнул ладонью жеребца по крупу.

— Тиваз, старейшина Зелейнограда, — представился незнакомец.

— Яр.

— Каким ветром к нам: попутным али заблудшим?

— Удачным, — ответил Адэр и пошёл через луг.