Ветер с севера - Симона Вилар (1996)

– Кинувшись в лес, ты оставила за собой такую колею, как сервы, корчующие лес. Ты не дала себе труда достаточно далеко уйти и стала ползать, собирая землянику. Было забавно наблюдать за тобой. Когда же ты пошла вдоль Майена в нужном направлении, я решил вообще тебя не трогать. А поверни ты в другую сторону, к Анжу, мне бы пришлось вмешаться. Клянусь мечом, я был весьма доволен тобой. Ты хорошо шла, а главное, мне не пришлось ни волочь тебя на веревке, ни нести на спине. Чего еще желать?

Эмма закусила губу, едва не застонав от сознания своего бессилия перед этим человеком и собственной бестолковости. Ведь порой ей казалось, что за нею кто-то наблюдает, но у нее не хватило ума затаиться и выждать. Что ж, в другой раз она будет осторожнее, ибо ни за что не откажется от мысли о побеге.

Однако и Ролло извлек урок из происшедшего. Когда стемнело и они уже не могли идти дальше, он развел костер в одном из гротов обрыва и, обвязав один конец веревки вокруг пояса девушки, другой закрепил за корягу, торчащую из осыпи. Глядя в ее сердитое, обескураженное лицо, он скупо усмехнулся.

– Клянусь, ты, должно быть, родня Локи, если все время искушаешь судьбу. Поэтому стоит побеспокоиться о тебе, как я и обещал брату.

Затем он развел у входа костер, от которого повалил дым, прогнавший комаров и речную мошкару, но беспощадно евший глаза.

Ролло извлек из свертка захваченные им куски жареной оленины, подогрел их на угольях и подал один кусок пленнице. Эмма проголодалась после долгой дороги и пережитого страха, желудок требовал свое. Ролло с иронией наблюдал, как она жадно рвет зубами мясо.

– Птичка… – проговорил он, перемалывая свой кусок. Девушка вздрогнула и вопросительно взглянула на него. – Птичка, – повторил викинг. – Что за странное имя? Разве так христиане называют своих детей?

Она проглотила мясо и сказала, не глядя в его сторону:

– Это не имя. Так меня прозвали в Гиларии-в-лесу.

Ролло недоуменно поднял бровь.

– Отчего же Птичка, а не кто-нибудь еще?

Эмма ответила лишь после паузы:

– Я много пела. Вот почему.

– О! – Ролло засмеялся. – Это славно. Если ты такая певунья, то спой мне. Хотя бы в награду за то, что я спас твою жизнь.

Сквозь клубы дыма он увидел, как боль и скорбь проступили на ее лице, сменившись недоброй усмешкой.

– Разве смеет раб награждать своего господина?

Ролло с интересом разглядывал ее. Она была поразительно хороша собой, но было в ней и что-то еще, что влекло его. Откуда эти упорство, мужество, горделивая повадка, несмотря на все неудачи и беды? Она не похожа на обычное дитя сервов, которое одинокая Пипина взяла себе в утешение. В ней чувствуется порода. Простые пахотные люди скоро смиряются с судьбой, принимают ее такой, как она есть, чтобы жить. Эта же рыжая все время играет с огнем, несмотря на свою беспомощность и хрупкость. И на слабоумную не похожа – он помнил, с каким упорством пыталась она загнать его в тупик, доказывая могущество своего Бога.

– Кто же ты? Чья кровь течет в тебе? Если ты не родня четы из Байе…

Он не сомневался, что тогда девушка сказала ему правду. В страхе люди не лгут.

– Кто же ты? – вновь повторил он. – Как звучит твое имя, данное при крещении?

Помолчав немного, она ответила:

– Эмма.

– Эмма, – медленно повторил он. Имя текло по губам, склеивая их, как мед.