Ветер с севера - Симона Вилар (1996)

Впереди войска развевались долгохвостые парчовые стяги с ярким изображением золотого корабля на алом фоне и вышитой надписью, а также огромные голубые полотнища с серебряной фигурой какого-то святого. Эмма поняла, что перед ней – франки, войско какого-то могущественного сеньора, если не самого короля, и вся напряглась, прикидывая расстояние до них, а также удастся ли обогнать Ролло. Местность была открытая, ее непременно должны были заметить, следует только точно выбрать момент…

Ролло, казалось, прочел ее мысли. Он навалился на нее сверху, едва она попробовала пошевелиться, и приставил к горлу острие кинжала.

– Только издай звук, и вмиг захлебнешься собственной кровью, – прошипел он ей в ухо.

Эмма едва не разрыдалась от страха, отчаяния и безысходности. Внизу, менее чем в тысяче локтей от нее, были ее соотечественники, и не какие-то там подозрительные бродяги, а благородные франки, воины, духовенство, вавассоры. Они помогли бы ей, они бы вырвали ее из плена, но она ни на миг не сомневалась, что викинг выполнит свою угрозу, если она посмеет не повиноваться. Все, что ей оставалось, – слушать доносимые ветром обрывки знакомой речи, латыни или франкского наречия, вслушиваться в звучный смех да глазеть. С тоской и мукой она вглядывалась в их длинноусые лица. Перед нею проплывали каски с петушиными гребнями и блестящие шишаки, надетые поверх кольчужных наплечников, она скользила взглядом по длинным, овальным или треугольным щитам, обитым сталью, по лиловым сутанам белого духовенства и темным рясам сопровождавших войско монахов.

Невольно взгляд ее задержался на ехавшем во главе войска рослом всаднике. Грудь и круп его чудесного белоснежного жеребца были украшены золотыми цепочками и богато отделанной металлом сбруей. Правил он им с легкостью и грацией искусного наездника. Малиновый плащ из переливающейся ткани, казалось, горел огнем за его спиной под порывами ветра. Его кольчужный капюшон был откинут на спину, шлема не было вовсе, и длинные волосы, как золотой ореол, выделяли его среди других конников. Она даже различала черты его спокойного, властного лица, темный изгиб бровей и такие же темные глаза, зорко вглядывающиеся в даль. Когда он миновал подножие холма и его скрыли от нее спины и шлемы его воинов, Эмма еще долго искала глазами его силуэт, окруженный отблесками малинового и золотого. Что-то говорило ей, что этому человеку можно довериться, он не причинил бы ей вреда. Вздохнув, она уныло стала глядеть на последних всадников арьергарда. Один из них повернулся к напарнику, и Эмма различила узкое лицо под коническим шлемом, длинные усы, даже темный рубец шрама на щеке. Она непроизвольно вздрогнула.

– Эврар Меченый!

– Тихо, Птичка, тихо, – лезвие уткнулось ей в горло.

Эмма вдруг ощутила прилив неукротимой ярости, но вынуждена была в бессилии лишь скрежетать зубами. Эврар знал, кто она, он подтвердил бы этому блистательному вельможе, что она родня Фулька Анжуйского, более того – он знал, что она племянница самого короля Карла! Но войско исчезло, как сон, за рощей, и лишь ветер волочил по дороге шлейф пыли. Она рванулась под все еще удерживающим ее телом викинга.

– Оставь меня, язычник!

Когда Ролло отпустил ее, она еще долго стояла, вглядываясь туда, где исчезли франки.

– Нам в другую сторону, Птичка.

– Скажи, кто это был? Я говорю об их предводителе на белом коне.

Ролло стал спускаться с холма, увлекая ее за собой.

– Вы, христиане, часто говорите – помяни дьявола, а он уж здесь. Мы утром говорили с тобой о Роберте, герцоге Парижском, а теперь ты имела возможность лицезреть брата короля Эда воочию.

– Брата короля Эда? Моего…

Она недоговорила, почувствовав, что задыхается.

– Это был сам герцог Нейстрийский, а ты… Ты не дал мне…

Она вдруг пронзительно завизжала и, позабыв свой страх, как фурия, кинулась на Ролло.