Самый опасный возраст - Ирина Мясникова (2019)

Дома никого не было, Дашка практически уже съехала к своему Смирнову. Оба они позвонили ещё с утра и поздравили. Ленка тоже позвонила с поздравлениями. Хотя, с чем, спрашивается, поздравлять? Ещё один год промелькнул. Правда, конечно, можно поздравить с тем, что пока жива и хороша собой. Валентина Григорьевна приняла душ, оделась в домашнее, разложила покупки, надела новые туфли и решила вместо ужина просто выпить бокал вина, и не один. Обмыть подарки и своё шестидесятитрёхлетие. Да уж, такое только в трезвом состоянии можно выговорить. Она расположилась на кухне, достала из холодильника давно припасённый финский набор хороших сыров, открыла бутылку красного сухого, водрузила ноги в новых туфлях на стол, и в этот момент снизу позвонили. Валентина Григорьевна никого не ждала, поэтому решила не открывать. Мало ли ошиблись. Даже шутить и сообщать московское время непрошеным посетителям не хотелось. Позвонят, позвонят, да и отстанут. Однако, некто снизу отставать не собирался. Звонки стали раздражать, и Валентина Григорьевна рявкнула в трубку интеркома:

– Кто?!!!

– Валь, пусти.

Челюсть Валентины Григорьевны второй раз за день поехала книзу. Голос был знакомый, очень знакомый. Это был голос проходимца Смирнова. Старого проходимца Смирнова. Старого бывалого проходимца Смирнова. Нет! Старого бывалого неисправимого проходимца и подлеца Смирнова!

Валентина Григорьевна открыла вход в парадную и стала поджидать бывшего мужа у дверей в квартиру. Наконец, он показался из лифта.

– Здравствуй, – произнес он с достоинством, остановившись у входа.

Выглядел этот проходимец ничем не лучше Большой подруги, хотя жил совсем не с собачками, а с молодой женой. Разве что, в отличие от Большой подруги, был высок, а также дорого и модно одет, но в остальном…. Пузо, лысина с редкими островками волос, и большая задница. Настоящий герой-любовник, иначе не скажешь. Только шляпы не хватает, той самой приколоченной. При мысли о шляпе Валентина Григорьевна ухмыльнулась.

– Проходи, раз пришёл. – Она посторонилась, пропуская его в квартиру.

Проходимец Смирнов вошёл и огляделся.

– Я тут у тебя и не был никогда, – сказал он, робко встав на коврике.

– Да, это верно. Не стоит и начинать. Чего тебе надо?

– Можно я сяду где-нибудь?

– Проходи на кухню, так и быть. Обувь можешь не снимать, ты ж не пешком пришёл.

Проходимец Смирнов всегда передвигался по городу на автомобиле с водителем. А кроме того не хватало ещё смотреть, как он снимает ботинки, да искать ему тапки. Мужских тапок в квартире Валентины Григорьевны не предусматривалось.

– Разумеется. – Он решительно сошёл с коврика, как в воду прыгнул, и прошёл следом за Валентиной Григорьевной на кухню, совмещенную с гостиной. Сел на диван.

– Хорошо тут у тебя.

– Конечно, – согласилась Валентина Григорьевна и только в этот момент уразумела и головой своей, и сердцем, что у неё тут так хорошо, исключительно потому что его здесь нет, и никогда не было. И чего, спрашивается, она так убивалась, когда он утёк от неё к «этой»? Вот уж, действительно, что ни делается, всё к лучшему. Радоваться надо было.

– Выглядишь замечательно.

– Разумеется. Когда я плохо выглядела?

– Никогда! Валь, – сказал и замер.

– Что?

– Возьми меня обратно.

– Вот те здрасьте! – ахнула Валентина Григорьевна. – С чего бы это?

– Не могу я больше! Устал.

– От чего устал-то? От молодой жены?

– От неё! – Бывший муж провёл рукой по горлу. – Достала!

– Это бывает. Милые бранятся, только тешатся. Я ж тебя тоже, бывало, доставала.

– Ты не так.

– Да, брось! Ты забыл просто.

– Валь! – Он стремительно вскочил с дивана и обнял не успевшую увернуться Валентину Григорьевну. Она только-то и упёрлась ему кулаком в жирную грудь.

– Нет!

– Валь, прости. – Он продолжил свои попытки прижать её к себе.