Витязи в шкурах - Анатолий Дроздов (2012)

— А то зачем? — хмыкнул Якуб. — Поволоки, аксамиты и узорочье разное, что в вежах взяли, — баловство, его только девкам на платье дарить или храму жертвовать — попу на облачение. Раб из половца плохой: работать на земле не умеет и не хочет, сбежит быстро. Ногату за него взять — и то счастье. Девку половецкую можно и подороже продать, если молодая и красная, но это тоже не добыча. А вот кони… Хороший конь всем нужен: и князю, и дружиннику и оратаю — соху таскать. Самый худой — гривна, посправнее — две, а за лучшего, что под дружинника пойдет, все пять взять можно. Князь правильно время выбрал: к началу весны в Поле кобылы жеребятся, к лету жеребя подрастает — можно и табуном перегнать. За конями шли…

— Святослав Киевский войско собирал, — возразил Улеб. — В конце зимы на половцев ударить. Поэтому Игорь свои дружины созвал. Только не успел к сроку: по снегу хоть конными, но за седмицу никак… Воевода Святослава без нас пошел. Вот Игорь и решил: раз уж собрались, то в Поле идти. Самим.

— И добыча так больше, — хмыкнул Якуб. — В прошлое лето сами ходили, разбили малую орду, хорошо ополонились. В это лето хотели больше взять. Взяли…

— Ждали они нас, — вздохнул Улеб. — В броне и с оружием ездили.

— Князь Игорь — хорошо полки водит, — задумчиво произнес Якуб. — По всей Руси поискать. Но добрый слишком. Когда узнал, что половцы бронные и при мечах, умно сделал: ночью тихо перешли верст двадцать и напали на поганых нежданно. Те и биться не стали — сразу побегли. Поганые храбрые, когда их трое против одного… Добычу мы взяли хорошую, полон… А вот дальше не надо было князей своих слушать, передых им давать. Приказать строго: уходить! С добычей и полоном — к своей земле! Уже добрели бы…

— В полоне Игорь, — вздохнул Улеб. — И Владимир. Наверное и Святослав со Всеволодом. Много наших в полон попало.

— Князьям что! — хмуро сказал Якуб. — Будут жить в шатрах, да кумыс попивать. Ждать пока выкуп привезут. А вот дружинникам и воям колодки на шею набьют, кому — и на ноги; будут плевать на них и пальцами показывать. Поганые это любят. Первая у них забава — в человека плевать.

— Неужто князей — в шатры?

— А то! Они ханам — свои! Дед Игоря с погаными уделы отвоевывал, отец его половцев на землю русскую водил. Сам Игорь, когда Святослава надо было на киевский стол садить, с Кончаком за Днепр ходил. Тогда Ростиславичи крепко им дали. Еле ноги унесли! Игорь в одной лодке с Кончаком уплыл. После этого и просватал сына за Кончаковну.

— Владимира?

— А ты не знал? Отец Игоря, Святослав, на половчанке был женат. Чего ж Владимиру не быть? Не обидит Кончак свата. Выкуп возьмет, и добрый — без него не отпустит, но содержать будет хорошо. Слуг даст и девок. Пей, веселись! Сам тем временем на Русь пойдет. В северской земле войска нет, всех Игорь в Поле положил. Жги, грабь без помехи, уводи в полон жен и детушек, — Якуб скрипнул зубами. — Только-только отстроились смерды…

— Святослав Киевский поможет.

— Если захочет. И успеет. Войско собрать надо. А он еще не знает.

— Чего сидим?!

— На заморенных конях далеко не уедешь. Пешком быстрее. Не тревожься! Беловолод Просович с двумя заводными конями на Чернигов пошел. Сам видел. Если будет скакать без роздыху, в три-четыре дня доспеет до Ярослава Черниговского. Тот со Святославом Киевским снесется. Нам к себе ехать надо, смердов упредить, что попрятались в лесу и скот увели, а добро прикопали. В лес половец не пойдет, боится.

— Зато города пожжет.

— Не умеют поганые города брать. Посады — да, выжгут, но за забрала не влезут. Посады люди отстроят…

У костра на некоторое время все стихло.

— У тебя, княже, дети есть? — спросил Якуб, первым прервав молчание.

— Нету. И жены… Куда жениться, безудельному? Княжья дочь не пойдет, а на неровню брать не хочу.

— Лет тебе сколько?

— Тридцать скоро.

— Старый уже. Не женишься.

— Гомий, город свой удельный, верну — женюсь.