Маска резидента - Андрей Ильин (2001)

— Послушай, дедуля, — пытался выбраться я из щекотливого положения. — Подмога скоро подоспеет. Наверняка подоспеет. Моя задача — удерживать силы противника в поле зрения до подхода основных сил. Если ты хочешь помочь в добром деле — отследи тылы. Я не умею смотреть одновременно вперед и назад. Перекрой подходящие дороги и тропы. Если по ним кто-нибудь пройдет, сообщи мне. Это спасет меня и хорошее дело. — Господи, какую пионерскую ахинею мне приходится иногда нести! Словно в игре «Зарница» участвую. Как перекрыть одному человеку несколько троп сразу? Как сообщить? Возле меня телефона нет. Хорошо, если бы дедок внял моим увещеваниям, поторчал в засаде пару дней и, естественно, ничего не обнаружив, отбыл обратно в свою заимку. Ну есть же у него здравый смысл. Не прибегать же мне в самом деле к крайним мерам.

Не знаю, слова, интонации или выражение моих глаз убедили старого охотника, но он согласно кивнул и, забросив мелкашку за спину, отправился к ближним кустам.

— Эй, а патроны-то? — недоуменно воскликнул я. Дедок вернулся и отсчитал мне пять зарядов. Вот зануда!

— Старик, мне не хватит этого даже на три минуты боя! — возмутился я.

— А зачем тебе стрелять? Тебе наблюдать надо, подмогу ждать, — справедливо возразил дедуля. — Так что пять штук даже лишку.

— А если что случится?

— А если что случится, стрельни, я услышу. Приду, остальные дам.

Прибил бы деда на месте, кабы не должок в виде безвозмездно подаренной мне жизни.

— Будь, дед!

— Буду, сынок!

НП я оборудовал прямо на берегу под поваленной вершиной к воде елью. Ее ствол и ветки создавали надежную тень, скрывающую меня от посторонних взглядов и в то же время не препятствующую наблюдению. Лицо и руки, чтобы они не отсвечивали в солнечных бликах и еще чтобы их не жрал гнус, я густо намазал землей. Хлестать себя по щекам, отмахиваясь от докучливых кровососов, я не мог. Любое движение на фоне неподвижности привлекает внимание. На несколько ближайших часов мне предстояло замереть, слившись с близким неживым окружением — вот ствол, вот камень-валун, вот и измазанный землей и вдавившийся в землю я. Все одинаково неподвижные и молчаливые. Одним словом, неодушевленная природа. Ландшафт.

Уже в первые часы наблюдения я заподозрил неладное: людей на судне и возле него явно поубавилось, но, главное, не было признаков, указывающих на наличие Резидента. Никто не бегал получать дополнительные указания, никто не носил начальству обеды. Мелкие командиры прибавили в суете и в голосе — верный признак, что более высокое начальство отбыло. И вообще жизнь текла как-то вяло и неинтересно.

Неужели Резидент вместе с боевиками рыщет по тайге в поисках сбежавшего пленника? Вряд ли, скорее всего он отбыл в город, готовить встречу неизбежной, как ночь, конторской проверке. Центр действия сейчас смещается туда. Здесь подбираются уже ничего не могущие изменить остатки. Значит, там ему и быть. Резидент не плетется в хвосте событий, он имеет привычку забегать вперед. Но если он там, зачем я здесь?

Дождаться ночи и уходить в город — принял я единственно возможное решение. Бог знает, сколько суток мне придется топать ножками по тайге в обход бандитских кордонов. Тупо сидеть в засаде там, где уже никого не может быть. Мелюзга, вроде наблюдаемых мною бравых боевиков, не в счет. Эти могут быть интересны только районному отделу милиции. Не дело шарахать из пушки по воробьям, тратя заряды, предназначенные людоеду-медведю. Но сразу уйти мне не удалось. К вечеру к самым сходням, разбрызгивая гальку, подкатила машина. Из нее выскочили несколько вооруженных и чрезвычайно возбужденных боевиков, поднялись на судно. Им навстречу вышла охрана. На палубе возник импровизированный митинг. Боевики кричали, прерывая друг друга, махали оружием, указывая в сторону берега.