Поединок во тьме - Михаил Соловьев (2015)

Один раз попросил его вслух изобразить и пожалел потом. У них язык — что твоя трещотка. Самое показательное слово — лягушка, звучит как «кверк», только вместо «к» нужно треснуть совсем уж не по-человечески… А теперь представьте стихи — сплошное «кр, пр, фр». Сам тогда не ржал, хватило сил. А вот Леваша не удержался — чуть до драки не дошло… Но помирились как два настоящих абрека — обнялись и прощения сквозь зубы попросили. Я настоял. Давно заметил: первым прощения просишь, и вся муть от ссоры будто уплывает куда.

Тристан подъехал через час.

— Ну что, пацаны, — обвожу взглядом дружину. — Готовы шерсть сдирать?

— Всэгда, — зевнул Мага. — Давно дэл хароших не было.

— А на месте сидеть не надо, — высказываюсь, — зерна нужно сеять, а потом и всходы собирать…

— Так где ты расклад цветной возьмешь?

— С раскладом и баран сможет, — отвечаю.

— Баран нэ сможэт, — противится Мага.

— Ладно, может не может, вот только я пытаюсь, чтобы поняли вы — хорошее дело готовить надо. Будто дерево растишь…

— Ты старший, — отмахивается Тристан, — тебе и решать.

Паренек наполовину азербайджанец. Образование высшее. Семья. Единственный, кто из нас официально работает. Боксерчик. Пацанов тренирует.

— Я и решаю. От тебя, Тристан, завтра грузовик с картофельными кулями — ты единственный с категорией «В».

— «Зил-131» подойдет?

— Вполне. С угона?

— Почти. Если спалюсь — простят. Дядькин. Комплект ключей на кармане. Закончим работу, замок зажигания, с понтом, разберу.

— А через грузовик на тебя не выйдут?

— Не родной дядька — друг отца.

— О,кей, — говорю, а у самого теплое чувство такое на душе. Понимаю, что дело шьется как надо.

Дальше тоже гладко пошло. У Маги на примете «девятина» нашлась тонированная.

— Сосэдовская. Рожы нэту, а ходкая… Сыгналки тоже нэт.

«Славно, славно», — потер я руки. Интересуюсь:

— А кто понял, зачем мешки нам?

— Картошку воровать, — бухнул Тристан. — Потом за полцены сбагрим…

Ржем… Только у Леваши взгляд понимающий. На прошлых денежных хранилищах лишь он из этой команды бывал. Вот уж прокололись мы тогда. Полагали, что хватит нам пары больших сумок, а денег оказалось — не унести.

Поснимали мы с себя штаны да куртки. Гачи с рукавами завязали и давай туда пачки трамбовать. Так прямо в плавках с разгона и уходили. Врагу полхранилища денег оставили.

Нынче куча опять большая, а вымести кладовую я решил вчистую.

Бухгалтерша так и сказала: «Не меньше чем на грузовик денег, разными купюрами». Ну что же — кто предупрежден, тот вооружен. Грузовик и картофельные кули в самый раз подойдут.

Ребята, когда размах почувствовали, зашумели.

— Долы тоже кулями получать будэм? — прогудел Мага.

— Сам ответь.

— Понятна, — вздыхает. — Опять на тэбэ двести штук на нэдэлю…

— Мало?

— Гульнут ахота, — мечтательно сощурился Леваша.

— Пацаны, устал объяснять, — сержусь. — Давайте ваши крупные дела и делите, как душа попросит. Задумка моя? Да! Делю поровну, не жирую? Да! Чего не хватает?

— Грузовик денег? — Тристан глаза таращит.

— По раскладу, да. Теперь надо отмашки дождаться и расклада, как внутрь попадать.

Кочумали, наверное, часа три. В карты игра не шла. Стали кино смотреть. «Крестного отца». Любят люди фильмы о преступниках, как медом намазано. Простые граждане к этому сильно тянутся, потому как у каждого воровское в крови. Однако жить так решится не всякий, но, сколько народу я знаю, шансон все слушают. Подпевают тому же Кучину: «…вот взлетела ракета и упала за лесом…» Искренне так подпевают, а потом плачут, пьяные… Мишка Круг, покойничек, тоже башку народу «Владимирским централом» свернул.

Криминальная у нас страна, и прав Гумилев — отстаем мы от просвещенной Европы лет на четыреста…

Звонок. Бухгалтерша.

Показал, чтобы заткнулись, и трубу беру. Чую — полный порядок.