Женщина в Восточном экспрессе - Линдси Эшфорд (2019)

– А что это? – поинтересовалась Агата.

– Амулет лунного бога. Возьмите, если хотите, – это копия. Я нашла его в одной из могил, а Хамуди, наш бригадир, его для меня скопировал.

– Заяц? – уточнила Агата, разглядывая резную поверхность.

– Да. Переверните. Видите, что на обратной стороне?

– Похоже на пару следов, а между ними что-то… Змея? – Агата передала амулет Нэнси.

– Верно. В Древней Месопотамии это был магический символ, очень могущественный – защищал умершего в загробной жизни.

– Из чего он сделан? – спросила Нэнси.

– Из кабаньего клыка.

– Очень красивый. – Нэнси передала его обратно.

– Спасибо. – Кэтрин спрятала амулет в сумку. – Всегда ношу с собой. Глупо, конечно, но я с ним ни за что не расстанусь. Вы тоже наверняка возите с собой что-нибудь такое, без чего невозможно ездить. – Она вопросительно посмотрела на Агату.

– Ну у меня ничего интересного нет – разве что фотография дочери…

Это была неправда. Во внутреннем кармане сумочки лежало письмо от издателя, Джона Лейна, написанное девять лет назад: предложение напечатать ее первую книгу «Загадочное происшествие в Стайлзе».

– А у вас? – Кэтрин повернулась к Нэнси.

Агата переводила взгляд с одной на другую, опасаясь, какой эффект возымеет столь откровенное любопытство.

– У меня есть шарф, – ответила Нэнси после мимолетного колебания. – Старый уже, поеденный молью, узор из павлиньих перьев. Напоминает мне о детстве на Цейлоне. Помню, я просыпалась по утрам и наблюдала за павлинами на деревьях.

– Здорово! – Кэтрин взяла со столика грушу и с аппетитом надкусила. – Всегда хотела поехать на Цейлон. Долго вы там пробыли?

– Около десяти лет. У моего отца была чайная плантация возле Тринкомали, я там и родилась.

– Наверное, переезд в Англию стал для вас настоящим потрясением, – предположила Агата.

– Да, пожалуй. Я так и не привыкла к холоду. А еще долго отвыкала остерегаться змей, когда отправлялась на прогулку.

– Ну тогда в Багдаде вы почувствуете себя как дома, – улыбнулась Кэтрин. – Летом у нас страшная жара. И вообще круглый год тепло, даже на Рождество.

– Я пыталась себе представить… – Нэнси моргнула и наклонила голову, стряхивая крошку с халата.

– Там очень красиво. Настоящий Эдем: всюду цветы… Жаркими летними ночами над рекой длинными белыми ленточками висит туман, а когда наступают сумерки и в домах зажигаются лампы, вода блестит как золото, и в ней колеблются причудливые отражения…

Несколькими умело подобранными словами Кэтрин целиком захватила внимание Нэнси: той уже хотелось знать как можно больше о Месопотамии, о жизни на раскопках. Пока Кэтрин потчевала ее историями про арабских шейхов и спрятанные сокровища, Агата припомнила слова Макса, сказанные на вокзале в Венеции: «Опутывает тебя чарами, оглянуться не успеешь, как становишься ее рабом. Будьте осторожны…»

Тем временем Кэтрин ухитрилась незаметно направить русло разговора в сторону планов самой Нэнси. Задумавшись, Агата не сразу поняла, что происходит, пока не уловила конец фразы:

– …и миссис Миллер любезно предложила мне временную работу секретаря.

– Правда? – Кэтрин повернулась к Агате. – Мэри, вы не рассказывали, что едете в Багдад по делам. А чем вы занимаетесь?

– Ну я… – Агату бросило в жар. – Я немного пишу… для журналов. Планирую цикл дорожных зарисовок.

Губы Кэтрин сложились в улыбку Моны Лизы.

– Как интересно! А в какие журналы вы пишете? Может, я…

Ее прервал пронзительный визг паровозного гудка.

– Ой, что это? – Кэтрин подошла к окну, вглядываясь в сереющий предрассветный пейзаж. – Что-то виднеется… Похоже, пригнали дополнительный локомотив, чтобы вытащить нас отсюда.

Раздался еще один гудок, более отдаленный.

– Мне пора. – Нэнси поспешно вскочила на ноги, плотнее запахиваясь в халат. – Спасибо, вы очень добры!

* * *