Чайник вскипел, чай заварился в его чашке, жестяная коробка с дорогим печеньем была открыта, а Ляля все не шла. Игорь нахмурился. Может, клиент какой заявился? Он встал, чтобы проверить, и она вошла.

— Что так долго? — спросил он грубо и указал ей глазами на стул возле его стола.

— Клиентка попросила покрасить ей челку.

Лялечка грациозно двинулась от двери, опустилась на стул, красиво сложив ножки, потянула на коленки короткий халатик.

— Покрасила? — Игорь вернулся на место, взял в руки чашку. — Чаю хочешь?

— Нет, спасибо. — Она еле заметно улыбнулась. — Не следует настраивать коллектив против меня, Игорь Васильевич.

— В каком смысле? — Он приложил чашку к губам, аккуратно, бесшумно хлебнул.

— Ну… — Она погладила нейлон халатика на своих коленках. — Станут говорить, что я приближенная, что я распиваю чаи с руководством.

— А еще получаешь от руководства дорогие подарки, — перебил он ее.

Выдвинул верхний ящик стола, достал бархатную коробочку, протянул ее Ляле на раскрытой ладони.

— Это тебе, девочка. Взгляни.

— Мне?

Ее нежные щеки порозовели, зубки прошлись по пухлым губкам. Он уже заметил: когда она волнуется, всегда покусывает губы.

Заглянув в коробочку, Ляля ахнула:

— Прелесть какая! Это же… Это же наверняка баснословно дорого! Игорь Васильевич… Игорь, но это же бриллианты!

— Теперь ты понимаешь, что мои слова о намерениях — не пустой звук? — Он откинулся на спинку рабочего кресла с чашкой чая в руках, довольно улыбнулся. Потребовал: — Примерь.

Ляля послушно вдела сережки в ушки. Приподняла локоны повыше, обнажая шею и мочки ушей. Его тут же бросило в жар.

— Бесподобно, Лялечка. Восхитительно! А теперь сними и припрячь, чтобы не дразнить коллектив. — Он допил чай и тут неожиданно напомнил: — Так ты дозвонилась своей подруге?

— Светлане?

— Да. Она ведь уволилась? И болтала тебе что-то про украденный чемодан. Я правильно понял?

— Да. Она. Но телефон выключен. Я же говорила, что она избавилась от старой сим-карты сразу, как уволилась. Я ведь хотела вчера поехать к ней. Поговорить. Предупредить. А вы…

— Ты! — предостерегающе поднял он вверх указательный палец. — Мы же договорились, милая. Когда мы одни, ты говоришь мне «ты».

— Хорошо. Извини. — Она опустила голову, тронула пальчиками бархатную коробочку, тут же убрала ее в кармашек рабочего халатика. — Ты… Ты приехал и все отменил.

— Да, все отменил, — пробормотал он с довольной улыбкой.

— Я могу навестить ее сегодня и все уточнить. И попросить у нее этот чек из магазина.

— Наверное, в этом есть какой-то смысл, — согласно кивнул он. — Хотя я ей не верю.

— Света никогда мне не врала, — заступилась Ляля за подругу.

— Она могла что-то напутать.

— Но чек из магазина!

— Его ведь никто не видел, Ляля, — оборвал он ее с неожиданной злостью. — Никакого чека никто не видел. Это ведь только одни ее слова. И тещу мою никто не видел. И чемодан ее… Только вот на месте убийства он странным образом появился. Как такое может быть?

— Может быть, Наталья Павловна сама влезла в Светин багажник и забрала оттуда свой чемодан. Света предположила, что такое возможно. Она слишком долго была в магазине, а телефон там не везде берет. Вот Наталья Павловна устала ее ждать и…

— И решила пойти на преступление, вскрыв чужую машину?! Ты себя слышишь, Ляля!

— Чтобы открыть Светкину машину, не нужно особенно стараться, Игорь Васильевич! — воскликнула она, совсем позабыв, что обещала говорить ему «ты», и отчество в таком случае было точно лишним. — У нее «сигналки» нет. И центральный замок давно не работает. Ее любой отверткой можно открыть, и Наталья Павловна об этом знала. Поэтому…

— Поэтому давай ты не будешь ничего сочинять, а просто съездишь вечером к своей подруге и попросишь у нее показать тебе тот самый чек, о котором так много разговоров. Идет?

— Да-да, я с радостью.