Вкус запретного плода - Галина Романова (2019)

Тот полчаса назад ушел к начальству и еще не возвращался.

Кутаясь в плащ, который стал ей великоват, женщина присела. Бледные щеки, губы не накрашены, волосы просто зачесаны назад и сколоты чем-то громоздким на макушке.

— Я слушаю вас. Простите, забыл… — Он принялся демонстративно рыться в деле, пытаясь найти ее данные.

— Вера Ивановна, — произнесла она тихо. — Смотрю, дело-то у вас уже в сейфе. Отчаялись? Или забросили, раз оно у вас под замком?

— Предлагаете мне его на подоконнике хранить? — отреагировал он с вызовом.

Егорова тут же трижды кашлянула и глянула на него, прямо как его мать — с предостерегающим укором.

— Мы занимаемся делом гибели вашего мужа. Конечно, занимаемся, — он нервно провел ладонью по волосам, покосился на Егорову. — Но не скрою, топчемся на месте. Никаких свидетелей. Никаких следов. Место преступления было тщательно зачищено.

— Почему там? Почему они были там? — подала голос Вера Ивановна.

— Как нам удалось выяснить, хозяйка квартиры на время своего отпуска сдавала квартиру внаем. Она уезжает на все лето и сдает жилье. Вашего супруга она не видела. Она вообще редко кого видела из квартирантов. Сделку оформляла через Интернет. Ключи оставляла в почтовом ящике. Там же их и находила, возвращаясь с отдыха. Ни вашего мужа, ни его… — Он решил пощадить ее и сказал не то, что хотел: — Ни вторую жертву она никогда не видела. Но деньги за квартиру поступили со счета вашего супруга. Мы установили. Это он оплатил квартиру.

— Шифровались. — Кожу вокруг ее рта прорезали глубокие складки. — Сволочи!

Кирилл с Егоровой многозначительно переглянулись.

Если бы не ее алиби, она вполне могла бы сойти за убийцу. Мотив имеется, да какой!

— Что можете сказать о его любовнице? — встрепенулась Вера Ивановна, просидев молча минуты три-четыре.

— В погибшей родственники опознали сорокавосьмилетнюю хозяйку салона красоты. — Кирилл назвал адрес салона. — Некая Наталья Павловна…

— Вы ошибаетесь, — перебила его женщина и провела ладонью по лицу.

— Что, простите?

— Вы ошибаетесь, — повторила она с нажимом и посмотрела на Кирилла со странным отвращением. — Погибшая никакая не Наталья Павловна. И ей никак не может быть сорок восемь лет.

— Почему?

Кирилл двинул клавиатуру туда-сюда по столу. Возможно, ничего сегодня записать и не придется. Если окажется, что Вера Ивановна, очнувшись от первого потрясения, явилась предъявлять претензии о вялом ходе следствия. Такое бывало. Много раз.

— Во-первых, мой муженек не терпел старух. Даже я ему казалась старой. А этой тетке, о которой вы говорите, сорок восемь лет! — Она громко фыркнула и плотнее запахнула ставший широким плащ на груди. — Она же на несколько лет его старше! Этого быть не могло в принципе.

— А во‑вторых?

Ему наскучило слушать о любовных предпочтениях погибшего, причем о предпочтениях с точки зрения обманутой жены. Многого она не знала о своем муже. Очень многого. Например, того, что он тайно снял квартиру на месяц, в которой встречался с любовницей. И даже оплатил со своего счета. А она — жена — об этом не знала. Могла ли она судить, кто ему нравится, а кто нет?

— А во‑вторых, вот, — она порылась в кармане, вытащила мобильный телефон и положила его на стол перед Кириллом.

— Что это?

— Это его телефон.

— Но его телефон был найден на месте преступления, и благодаря этому нам удалось отыскать вас и сообщить о трагедии.

Кирилл не сводил взгляда с дорогого смартфона. Он гипнотизировал его. Он обещал прорыв — этот небольшой пластиковый прямоугольник, забитый информацией.

— Это его телефон, о котором я не знала. О котором не знал никто, — произнесла она с обидой. — Он был спрятан. Приклеен скотчем к нижней полке его письменного стола. И там в записной книжке всего два телефонных номера. Один, думаю, той самой квартирной хозяйки, а второй номер его погибшей любовницы. Здесь ошибки нет.