Вкус запретного плода - Галина Романова (2019)

— Так лучше ищите, понимаешь! А то, понимаешь, похоронили не пойми кого, а тут вон что всплывает!

То, что с Алексеем погибла его любовница Алина, Кирилл пока сомневался. Слишком уж убедительными были доводы вторично опрошенных свидетелей по делу: Слепцова Игоря Васильевича и Ивановой Веры Сергеевны.

— Да она это была, она! — бил себя кулаком в грудь зять погибшей. — Я не мог ошибиться. И вещи все ее. И чемодан. Такого второго я не видел.

— Она. Наташка, — тяжело кивала ее подруга, алкоголем от нее несло за версту. — Я с ней много лет дружила. Рост, ноги, руки. Да все ее. И перстень. Ее перстень! И чемодан…

А потом вдруг оказалось, что история у чемодана, в котором мог оказаться и перстень пропавшей Натальи Павловны, весьма занимательна. И возможно, из-за этой самой истории с чемоданом была убита ее бывшая сотрудница — Светлана. Самое гадкое, что доказать-то теперь это невозможно. В ее квартире не было обнаружено никаких магазинных чеков, о которых твердила ее подруга. У человека, в чью сторону девушка Ляля указывала пальцем, оказалось поминутное алиби.

— Хренова паутина, — прошептал со злостью Кирилл и шире распахнул куртку.

Надел зачем-то теплую кожанку. Обмануло утро! С шести утра было пасмурно, мелкий дождь моросил. И все с сильным ветром. Отвратительно, сыро, холодно. И вдруг часам к одиннадцати, как кто пальцами щелкнул — лето вернулось. Облака разорвало, дождь прекратился, ветер смылся куда-то. Столбик термометра резко скакнул вверх. А он, идиот, оставил машину на стоянке. Побоялся пробок и поехал на метро. И теперь парился на перроне в теплой кожанке.

— Идиот, — не похвалил себя Кирилл и привалился плечом к будке дежурного.

Он указал этот ориентир для приезжавшей женщины — будет стоять возле дежурки.

Поезд, прибытия которого он ждал, подкатил к платформе, народ повалил толпами. Кирилл прождал двадцать минут, пока возле него не остановилась женщина и не позвала его по имени.

— Я — мама Алиночки. — Она подошла ближе, протянула ему свои документы. — Вот…

Он нехотя заглянул в ее паспорт. Было как-то неловко, но порядок есть порядок. Путаницы хватало в этом жутком деле.

Да, все верно. Головина Ирина Федоровна, пятидесяти двух лет от роду. Постоянное место прописки — Омская область. Фотография в паспорте сильно отличалась от оригинала. Вживую Ирина Федоровна выглядела милее и даже моложе. Широкий плащ болотного цвета не позволял рассмотреть ее фигуру, но то, что женщина не была громоздкой, это точно.

— Идите за мной. — Он повел ее на стоянку такси.

В отделе она так сильно расплакалась, увидав в его руках папку с делом, что он уж и не знал, показывать ей или нет фотографии погибших.

— Я сейчас, сейчас.

Она достала из кармана широкого плаща болотного цвета упаковку с таблетками. Сунула сразу две штуки под язык. Глубоко подышала с закрытыми глазами.

— Все. Я готова. Давайте.

Он начал с фотографий погибшего Алексея. Сильно побледнев, она кивнула.

— Да, это он.

— Вы уверены? — Он с интересом глянул на женщину. — Вы встречались?

— Я как-то приезжала с Алиной в ваш город. Она мне его показывала. Не знакомила, нет. Показывала издалека. Он как раз… С женой обедал в ресторане. Мы сидели за другим столиком. Через ряд. Он нас даже не заметил. Красивый… Мерзавец. — Она всхлипнула. — Простите.

— Ничего. — Он вытащил из дела фотографии погибшей женщины. — Вы готовы?

Она снова глубоко подышала с закрытыми глазами. Потом на выдохе произнесла:

— Да. Я готова…

Она справилась. Правда, пришлось ей еще пару таблеток под язык положить, но она справилась.

— Это Алиночка, — прошептала она с болью. — Я не могу ошибиться. Эта родинка в форме капельки на левой лодыжке. Это моя дочка.

Егорова соскочила с места, схватила графин с водой, стакан и протянула воду Ирине Федоровне. Та с благодарностью приняла, пила долго, мелкими глотками.