Вкус запретного плода - Галина Романова (2019)

Он ей не поверил. Просто продолжил жить, как и жил раньше. Еще до того, как отец залил кровью матери их квартиру, а заодно и квартиру этажом ниже.

Поначалу все было нормально. Его одноклассники были еще не такими взрослыми, чтобы сторониться его. К тому же он всегда имел авторитет в классе, успешно учась по всем предметам и выигрывая кубки в разных видах спорта. Но вот когда они начали взрослеть и разбиваться на пары, проблемы-то и начались.

Те девчонки, которые прежде восхищались его мускулатурой, добрым и отзывчивым характером, вдруг стали его сторониться. Ни одна из них не позволила себя проводить до дома. Ни одна. И однажды он понял почему.

Он невольно стал свидетелем разговора, который перевернул всю его дальнейшую жизнь. Не сиротство в раннем возрасте изменило его жизнь. Не события, этому предшествовавшие. А именно этот разговор, который состоялся в школьной раздевалке.

Он тогда долго не мог найти свою куртку. Ребята любили подшутить друг над другом, перевешивая по нескольку раз за день куртки. Он шел вдоль вешалок, забрел к вещам начальных классов и тут услышал.

— Он просто меня достал, — жаловалась одна из его одноклассниц своей подруге.

— Как? Как именно он тебя достал? — лениво отозвалась вторая девчонка.

— То давай провожу до дома, то давай я тебе в столовой очередь займу, то в кино пойдем.

— А ты?

— Ну а что я! Я отказываю. Пока вежливо.

— А он что?

— А он не понимает.

— А чего не понимает-то? — приставала с бестолковыми вопросами бестолковая подруга.

— Да того, что нам с ним не по пути.

— В кино или домой не по пути? Вы вроде на одной улице живете и…

— Да по жизни нам с ним не по пути, глупая! — разозлилась его одноклассница, которая ему очень-очень нравилась.

— А что так? У него вроде денежки водятся. Слышала, осиротев, он стал богатым наследником.

— Да? А кому нужно его наследство?

— Ну… Я бы не отказалась. Дом за городом. Квартира шикарная. Машина в гараже стоит, я слышала. И мой дядька болтал, что на счетах в банке у него денежки есть. Пока этим всем вроде его тетка распоряжается, но так, не наглеет. Опека контролирует и все такое. Не, я бы не отказалась от такого обеспеченного ухажера. Зря ты, Шурочка, от такого благосостояния нос воротишь.

— Да? А то, что вместе с этим благосостоянием он унаследовал титул сына убийцы, ничего?

— Подумаешь! — фыркнула вторая девочка, к которой он тут же проникся благодарностью. — Мало у нас в городе таких? Вон из девяностых за некоторыми такие шлейфы тянутся, мама не горюй!

— В девяностых, можно сказать, воевали. Группировка на группировку. Это все страшно, конечно, но не то. А тут…

— А что тут?

— А то! Ты хоть слышала, как именно его отец его мать убил?

— Нет.

— Вот! А там такое было! Такое!

И его одноклассница принялась рассказывать ужасные вещи о его родителях. Самое ужасное в этих ужасных вещах было то, что половина из рассказанного ею было неправдой. Все было не так. Все было гораздо… страшнее. Ему ли было не знать. Он был там. Он был.

— И вот скажи мне, кому нужен парень с такой наследственностью? Тебе? Мне? У него может в один прекрасный момент перемкнуть, и он повторит подвиг папы. Идем…

Тот самый прекрасный момент, когда у него перемкнуло, наступил на выпускном. Он долго к нему готовился. Долго выбирал костюм, рубашку, обувь. Он был уже совершеннолетним и мог сам распоряжаться деньгами, которые остались от родителей. Он даже тайком съездил в соседний город и сделал себе маникюр. И чуть подправил брови. И, нарядившись, понравился всем. Всем, кроме той самой девчонки из класса. Она даже не смотрела на него. Она обходила взглядом то место, где он стоял. И весь вечер вела себя непозволительно. Вызывающе, дерзко. И вместе с тем красиво. Каждое движение ее было красивым. Каждый жест. Каждый поворот головы.