Шаг над пропастью - Наталья Александрова (2018)

– С произношением? – переспросил врач. – Вообще удивительно, что вы с такими травмами можете говорить. И не надо этим злоупотреблять, а то плохо срастется. Всю жизнь будете пшекать!

– А вообще, когда вы меня выпишете?

– Что вы, батенька, о выписке вам еще и думать рано! – Доктор всплеснул руками. – При таких травмах…

– Вы не могли бы… это… огласить весь список?

– Ну, если, конечно, успею до обеда… список очень длинный… во-первых, конечно, сложный перелом левой ноги, вывих голеностопного сустава…

– Это он меня об чугунную плиту… – простонал Антон.

– Затем – перелом двух ребер, правого предплечья и лучезапястного сустава… – продолжил доктор, загибая пальцы. – Ну, там еще по мелочи – трещина правой голени, повреждение коленного сустава, множество ушибов…

– Да это все не важно, доктор! – перебил его Антон. – Вы мне главное скажите…

– Главное? – Доктор слегка смутился. – Что вы, батенька, собственно, имеете в виду?

– Лицо, доктор! Лицо! Я ведь телевизионный ведущий, и лицо – это мой главный рабочий инструмент!

– Ах лицо… – Врач пригорюнился. – С лицом, батенька, все не очень хорошо, как говорится, не ахти!..

– Да что вы тянете? – взмолился Антон. – Говорите правду! Лучше ужасная правда, чем сладкая ложь!

– Правда, батенька, такова, что у вас множественный перелом нижней челюсти, осложненное повреждение лицевых костей, раздробление скулы, сломан нос…

– О гошподи! – взвыл Антон. – Доктор, я не хочу больше жить! Я не могу больше жить! Скажите, у вас нет услуги по добровольному усыплению?

– Прекратите немедленно, молодой человек! – Доктор неожиданно рассердился. – Мы его, можно сказать, по кусочкам сложили, а он жить не хочет! Срастется ваше лицо, ну подумаешь, нос слегка на сторону будет и рот кривоватый. Как говорят – синяки и шрамы мужчину только украшают!

Доктор ушел, рассерженно хлопнув дверью. Антон со стоном закрыл глаза.

Все кончено. Никогда уже не будет у него своего собственного ток-шоу. Больше того, никогда не позовут его ни в одну приличную передачу, ни в кулинарную – есть еду, якобы приготовленную людьми, которые на самом деле не имеют представления о приготовлении пищи, ни в какое другое шоу в качестве подставного гостя. Никогда не встанет он в центре освещенной площадки, в огромной студии, заполненной публикой, и ни один человек не замрет перед телеэкраном, восхищенно глядя на его ослепительную улыбку и слушая его умные речи.

Я вымыла посуду после завтрака и только было присела передохнуть, как на пороге кухни показалась Августа Васильевна.

Губы ее были поджаты, в глазах читалось крайнее неодобрение.

– Не знаю, где вы работали раньше, – проговорила она ледяным голосом. – Может быть, там вам платили просто так, за присутствие на рабочем месте. Но я не так богата, чтобы разбрасываться финансами. Если я вам плачу, я рассчитываю, что за мои деньги вы будете работать, а не распивать чаи!..

Я хотела было достойно ответить ей – сказать хотя бы, что за те жалкие гроши, которые она мне платит, и так делаю слишком много, но сдержалась.

Еще вчера я подумала бы, что с подачи бывшего шефа меня никуда не берут на работу, что у меня жуткая комната в коммуналке и пьяный урод Витька, поэтому ссориться с Августой мне никак нельзя, я останусь без гроша в кармане и без крыши над головой. Сегодня вопрос с крышей был решен положительно, Витьку замели, и Анька на радостях выбросила даже его барахло на помойку. Ей в милиции сказали, что срок светит Витьке приличный. Так что мне можно возвращаться. И уж такую-то работу, как у Августы, и за такие смешные деньги я найду. Но мне было жалко Павла Васильевича – ведь эта ведьма совсем уморит старика.

Вот так вот, я становлюсь другим человеком, откуда-то взялась любовь к ближнему. Поэтому я взяла себя в руки и самым сдержанным тоном ответила:

– Но, Августа Васильевна, я уже все прибрала, и посуду вымыла, и ковры пропылесосила…