Шаг над пропастью - Наталья Александрова (2018)

На черном бархате футляра лежало кольцо с удивительным, волшебным камнем. Едва увидев его, Августа поняла, что слепой прав, все те бриллианты, которые она видела до сих пор, – дешевка, ширпотреб, массовая продукция. Вот этот камень – настоящее чудо, и за обладание им она готова отдать все, что угодно, даже душу.

Августа мимолетно удивилась таким мыслям – не тому, что все готова отдать за холодный камень, а тому, что подумала о душе. Прежде это слово и связанное с ним понятие ничуть ее не интересовали, как нечто абстрактное, не существующее в реальной жизни.

Сияние бриллианта захватило ее, подчинило своей воле. Но в ее мозгу прозвучал какой-то посторонний голос, и, повинуясь этому голосу, Августа подняла глаза на своего странного соседа.

Слепой снял черные очки, и она увидела его глаза – удлиненные, вытянутые к вискам, лишенные зрачка и радужной оболочки, полупрозрачные, как два зеленоватых камня, два нефрита, две персидские бирюзы.

Да, несомненно, он был слепым, но своими незрячими глазами он видел гораздо больше других людей, и не только видел.

Полупрозрачные глаза незнакомца втянули Августу в темный водоворот, в глубокую ночную реку. Она почувствовала удивительный запах – запах увядших цветов, запах сна и смерти.

Августа растворилась в темной воде, растворилась в чужой воле.

Собственно, у нее теперь и не было собственной воли – она стала послушным орудием незнакомца.

Алоиз надел очки и проговорил сухим, будничным тоном:

– Ваша задача будет очень простой: вы должны послать вашу домработницу Дину в это место… – И он написал адрес на квадратике белого картона.

– Дину? Но зачем… – растерянно проговорила Августа.

– Делайте то, что вам велят! – резко сказал странный слепой и добавил чуть мягче: – Вы же хотите получить это кольцо…

Августа кивнула.

Августа умотала из дома после ухода медсестры. После укола Павел Васильевич обычно спал, поэтому я делала уборку, стараясь не шуметь. И торопилась все закончить, чтобы выкроить время для нашего ставшего уже обычным времяпрепровождения. Вот раздался привычный стон, я уже различала, когда Павлу Васильевичу плохо, а когда он просто зовет меня.

Я обтерла ему лицо и, ничего не спрашивая, принялась читать книгу с того места, где остановилась прошлой ночью.

Тэмуджин хлестнул коня плеткой из шкуры яка, и черно-белый конь вынес его на плоскую вершину холма. Рядом с ним ехали близкие друзья – нукеры, командиры отрядов, тысячники и сотники. Позади, под командой верных сотников, двигались всадники из его собственного отряда. Поднявшись на холм, Тэмуджин оглядел лежащую перед ним долину.

Керулен делал здесь петлю, огибая невысокий взгорок. Солнце поднималось над степью, и в его нежном сиянии воды великой реки отливали тусклым серебром. Птицы, которые только что приветствовали восход громким радостным пением, неожиданно замолкли, словно чувствуя приближение битвы.

– Таргутай пойдет на нас с запада, – проговорил Тэмуджин, ни к кому не обращаясь. – Это хорошо. Солнце будет слепить его. Джамуха, ты выступишь первым со своим отрядом, медные шлемы и щиты твоих людей будут ярко сиять на солнце, пугая лошадей Таргутая, мешая целиться его лучникам. Только запомни, Джамуха: наступай, когда между вами останется полет стрелы, потом разверни своих людей и отходи к тому холму, что рядом с черной скалой. Там в засаде будет поджидать тысяча кереитов под командой Есылена. Как только поравняешься с холмом – сворачивай налево, пропускай войско Таргутая мимо себя и бей ему в тыл. Есылен со своими бьет из засады, и тогда я спускаюсь с холма с остальными людьми.

– А что делать мне? – недовольно спросил старый кереит Маргуз, второй тысячник Ван-хана.

– Ты, достопочтенный Маргуз, будешь стоять со своими людьми в лесу на берегу Керулена. Вступите в бой только тогда, когда увидите, что нашим силам грозит разгром.