Гроzа - Наталья Андреева (2019)

Дикой сообразил, что лучше уйти. И чтобы это не было похоже на бегство, допил пиво.

– Смотри, не лопни, – сказали из темноты.

Степан Прокофьевич тщетно всматривался в лица молодых людей, сидящих за столиком в углу. Оттуда была реплика. Но их тут же заслонили спины, первая – официанта:

– Еще что-нибудь желаете?

«Интернет вам отрубить, – с ненавистью подумал Дикой. – Звереныши. Пива насосались, вот и смелые».

Ему было не по себе. Разговор с Кулигиным не получился. Тот не только не испугался, а стал еще сильнее, потому что почувствовал поддержку. Вся эта безликая толпа была за него.

«Вот она – реальная угроза», – думал Степан Прокофьевич, протискиваясь к выходу. Мэра молча пропустили. На улице пахло прибитой дождем пылью. Специфический запах измученного зноем города, который жадно открыл рот, ловя живительную влагу, но так и не напился. Воздух в нем стал свежее, но ненадолго. Вновь налетел степной ветер, и влага с листвы деревьев и чахлой травы стремительно испарялась.

Дикой шел к своему джипу и жалел о том, что не взял с собой охрану. Больше он такой ошибки не сделает.

День седьмой

Мария Игнатьевна Кабанова брезгливо отодвинула миску, так и не притронувшись к еде. Третий день за решеткой. Вчера Кабанову должны были выпустить или предъявить весомые доказательства ее вины. После чего суд должен был бы избрать меру пресечения. Не произошло ни того, ни другого. Адвокат Кабановой сказал, что они, то есть полиция, имеют на это право: продлить срок задержания и без постановления суда. И что у них есть веская причина.

Причиной этой был внезапно объявившийся свидетель.

Всю эту ночь Кабанова мысленно прокручивала в памяти события трехлетней давности. Мария Игнатьевна прекрасно знала, что у нее много врагов. Чем больше денег, тем больше завистников и недоброжелателей. Но Кабановой и в голову не приходило, что Фортуна так переменчива, и стоит первой леди города споткнуться, тут же найдется рука, которая с силой толкнет ее в спину. Мария Игнатьевна считала, что держит всех и вся под контролем: семью, мэра, бизнес, даже Кудряша, который посмел сопротивляться. В общем, весь город.

Типичная ошибка сильных мира сего. Озабоченные глобальными проблемами, они плюют на мелкие трещины в фундаменте своего благосостояния и положения в обществе. Но когда эти трещинки идут уже по всему фундаменту, здание начинает проседать и крениться. Так случилось и с Кабановой. С неожиданно объявившимся свидетелем, точнее свидетельницей, Мария Игнатьевна никак не могла договориться.

Года три назад почти уже разорившаяся крохотная пекарня, владельцем которой стал приехавший в Калинов из деревеньки Поленово Петр Пролетаев, вдруг начала процветать. Пролетаев оказался талантливым кондитером, человеком работящим и фанатиком своего дела. Вдобавок к пекарне он открыл кондитерский цех и стал ваять такие торты, что буквально через пару месяцев без них уже не обходилось ни одно калиновское застолье, ни свадьба, ни юбилей, ни городской праздник.

Предприимчивый Пролетаев смог к Яблочному спасу накормить весь город гигантской шарлоткой, выставив ее на площади на спаянных противнях. А потом напечь к Масленице два пуда гречишных блинов, таких вкусных, что за блинами после этого калиновцы стали ездить только к нему в пекарню. Поначалу Кабанова по этому поводу не беспокоилась: их с Пролетаевым интересы лежали в разных сферах калиновского бизнеса. И сама Мария Игнатьевна охотно посылала Глашу за вкуснейшим хлебом в «пролетаевку», как мигом окрестили калиновцы уютные магазинчики Петра. А он тем временем стремительно стал расширяться: открыл еще одну пекарню, поставил там дорогое импортное оборудование, навел идеальный порядок. Кабанова и это проглотила, хлеб в «пролетаевках» и в самом деле был вкусным, а торты радовали глаз и потакали вкусам даже самых взыскательных сладкоежек.