Гроzа - Наталья Андреева (2019)

– Да уж! Весь город об этом знает!

– Эти деньги у вас, – тихо сказал Кулигин. – У меня есть точные математические расчеты, – он полез за пазуху.

– Не надо, – поморщилась Кабанова. – Не у меня они. Теперь это стены: рынок, магазины, офисы… Выходит, ты думаешь, что я – главарь банды?

– Если бы это было так, я пришел бы сейчас не к вам, а в полицию.

– Хорошо, я все расскажу. Мы здесь одни. Здесь нет прослушки, а у вас, надеюсь, нет с собой диктофона? – она опять перешла на «вы». Разговор был серьезным.

– Я такие вещи не делаю, – поморщился Кулигин. – Все должно быть честно. Я просто хочу узнать правду.

– Помешался на своей правде, – в сердцах сказала Мария Игнатьевна. – Когда кругом одно ворье, правда – это сарай, извиняюсь, с говном, который все обходят стороной, потому что больно уж воняет. Никому неохота в это говно окунаться.

– Потому что все и так замазаны, – усмехнулся Кулигин. – Свое-то не воняет. Но оставим аллегории. Итак, я внимательно слушаю.

– Начну издалека, иначе не получится… – Кабанова задумалась, потом медленно заговорила: – После школы я в Москву учиться поехала, а кавалеров моих в армию забрали. Так уж получилось, что проводила я двоих, хотя ждала одного Степана. Все надеялась, что Ваня не вернется. Десант все-таки. Вернулись оба.

– Но вознаградили вы одного, – деликатно кашлянул Кулигин.

– Я замуж за него хотела, – горько сказала Мария Игнатьевна. – Все к тому и шло. И вдруг – предложение из областного центра. Степан тогда на стрельбах отличился. Ему и предложили денежную работу. А Дикой мой всегда был до денег жадный. Сказал: разбогатею и вернусь. А я вдруг поняла, что беременная. Иван, муж мой, с меня тогда слово взял: ребенка он на себя записывает, а я об его бывшем лучшем друге забываю. Я, конечно, поклялась, но сердцу разве прикажешь? Десять лет мы, в общем, неплохо жили. Ваня в гору пошел, инкассатором стал, потом и старшим. Степан тоже выслужился. Хозяин был к нему щедр. Будущий наш губернатор. И вот поехала я как-то за покупками в областной центр. Случайно мы с ним встретились, в супермаркете, со Степаном-то. А встретились и поняли, что жить друг без друга не можем. Иван не узнал, нет. Я молчала.

– Да уж, молчать вы умеете, – вздохнул Кулигин.

– Муж словно почувствовал. И вдруг говорит мне: «Маша, давай уедем». Куда, спрашиваю? А он мне: за границу. Господи, какая заграница! И тут я слышу: «Там он тебя уж точно не достанет. Я бы его убил, да нельзя. Боевой товарищ, да и не он один виноват». Вот с той поры и началось. Уехать, да еще и за границу – деньги нужны. А Степан тем временем поднялся. Покушение предотвратил. История была громкая, во всех газетах об этом писали. Муж зубами скрипел: ишь ты, герой!

– Понимаю: надо чем-то крыть, иначе бы он вас потерял, – кивнул Кулигин. – Банальный любовный треугольник: двое мужчин – одна женщина.

– Опять ты со своей математикой! Думаешь, мне было легко? Можно сказать, что это я во всем виновата. У моих родителей дача была. Рядом с Косыми. Так что, когда мой отец умер и Зининых маму с папой тоже на кладбище отнесли, мы с ней оказались соседками. Потом, конечно, я эту дачу продала…

– Понятно: хотели прошлое забыть, – кашлянул Кулигин. – С дачи-то все, похоже, и началось.