Журнал 64 - Юсси Адлер-Ольсен (2015)

– Ладно, – сказал Мёрк, обратившись к Миа Нёрвиг. – Это верно. Мне бы хотелось получить возможность взглянуть, нет ли здесь каких-либо сведений о женщине, которая исчезла в тот же день, что и ваш супруг. Ее звали Рита Нильсен. Вы позволите?

Не получив ответа, он выдвинул ящик с буквами «Л – Н» и посмотрел туда. Нильсенов оказалась целая пропасть.

Герберт Сёндерсков неожиданно подошел сзади и захлопнул ящик.

– Боюсь, что здесь я должен сказать «стоп». Материалы конфиденциальны, и я не могу позволить нарушить анонимность клиентов. Так что извольте удалиться.

– Тогда я получу ордер, – Карл достал из кармана мобильный телефон.

– Пожалуйста. Но сначала покиньте помещение.

– Не могу удовлетворить вашу просьбу. Если папка с делом Риты Нильсен находится тут в данный момент, возможно, через час ее уже не окажется на месте, кто знает… Папки имеют свойство вдруг оживать и обзаводиться ногами.

– Если я требую, чтобы вы ушли, вы уйдете, вам ясно? – холодно потребовал Герберт Сёндерсков. – Вполне возможно, что вы раздобудете ордер на обыск, но всему свое время. Я знаю закон.

– Герберт, это ерунда.

Женщина дала понять своему сожителю, кто в доме хозяин и кто при удобном случае может отправить друга к телевизору, чтобы тот уселся и принялся мечтать о любимом блюде, которое она, если захочет, не приготовит ему целую неделю. Вот доказательство того факта, что совместное проживание является формой человеческого взаимодействия, влекущей за собой огромный потенциал для различного рода манипуляций.

Миа Нёрвиг вновь выдвинула ящик и продемонстрировала профессионализм, приобретенный путем многолетнего листания папок.

– Вот, – она вытащила дело. – Самое близкое к Рите Нильсен. – Она показала папку Карлу. На ней было имя Сигрид Нильсен.

– Ясно. Благодарю. Ну вот, теперь мы знаем. – Карл кивнул Герберту, тот послал ему злобный взгляд. – Миа Нёрвиг, не будете ли вы так любезны посмотреть, может, там отыщутся папки с именами Гитты Чарльз или Вигго Могенсена? А потом я наконец оставлю вас в покое.

Двумя минутами позже он закрыл за собой дверь. В шкафах не обнаружилось никаких сведений ни о Гитте Чарльз, ни о Вигго Могенсене.

– Сдается мне, этот человек не вспомнит о тебе добрым словом, Ассад, – пробурчал Карл в машине, когда они направлялись обратно в Копенгаген.

– Верно. Но когда такой человек впадает в истерику, он начинает вести себя как голодный дромадер, жрущий чертополох. Он продолжает жевать и жевать, никак не осмеливаясь проглотить. Ты видел, как он раскипятился? Мне он кажется очень странным.

Карл бросил на него взгляд. Даже в профиль было заметно, что напарник улыбается от уха до уха.

– Ассад, скажи-ка честно, ты был в туалете?

Он усмехнулся.

– Нет, я порылся у них в гостиной и нашел кучу фотографий. – Он задрал рубашку до самого потолка и засунул руку за ремень – довольно глубоко, почти до неприличия. – Вот, – выудил какой-то конверт. – Я нашел его в спальне в шкафу Миа Нёрвиг. Он лежал в картонной коробке, в каких частенько хранятся всякие любопытные вещицы. Я прихватил весь конверт, потому что это показалось мне менее подозрительным, чем взять что-то выборочно, – он открыл свою находку.

Идиотская куриная логика.

Карл съехал на обочину и взял в руки первый снимок.

На нем была представлена группа людей, празднующих какое-то счастливое событие. Бокалы с шампанским высоко подняты в направлении фотографа, все излучают улыбки.

Ассад ткнул пальцем в центр снимка.

– Вот стоит Филип Нёрвиг, но не с Миа, а с другой женщиной. Думаю, будет справедливо предположить, что со своей первой женой. А теперь взгляни вот сюда, – он слегка сдвинул палец к краю. – Вот Герберт Сёндерсков и Миа, и тут они не такие старые, как сейчас. Тебе не кажется, что уже тогда он был к ней неравнодушен?

Карл кивнул. По крайней мере, рука Сёндерскова обнимала Миа за плечи.