Перед ней убегал далеко вперед узкий коридор, длинный-предлинный, куда длиннее протяженности класса. Темные стены покрывал непонятный материал – и не дерево, и не пластик, и не бетон. Диана прикоснулась пальцем к стене справа, ощутила металлический холод. Дверь за спиной закрылась, и Диана рванула за ручку.

Та поддалась.

Диана думала, что ее тут запрут, и открытый путь к спасению придал ей сил.

Она пошла вперед. Коридор не освещался, но почему-то все было видно. Через несколько шагов Диана остановилась перед дверью слева. На ней на уровне глаз красовалось грубо нарисованное «О». Ни засова, ни висячего замка. Только обычная ручка. Диана немного постояла, послушала, затем приложила к двери ухо.

Ничего.

Тихо.

Диана робко постучала.

– Есть тут кто?

Ей не ответили, и она попробовала еще раз. Ни звука. Диана повернула ручку, и дверь открылась.

Тесный закуток размером не больше стенного шкафа. К противоположной стене крепилась плоская скамья, похожая на лавку в примерочной какого-нибудь дисконтного магазина. Больше никакой мебели и никакого декора. Не было даже туалета. Впрочем, возможно, штрафплощадка – совсем не тюрьма, как Диана вообразила сначала. Возможно, дальше по коридору имелся санузел.

Не тюрьма?

Да эта кабинка выглядела куда хуже любой тюрьмы! Здесь едва хватало места для одного человека. А где же сидел или стоял «координатор наказаний», когда… делал свое дело?

Диана закрыла дверь, посмотрела в глубь коридора.

– Ау! – крикнула она.

Ответа не последовало. Ни голосов, ни стуков в дверь, ни тяжелых ударов в стену. Похоже, таинственная штрафплощадка пустовала. Может, составлять акты и посылать учеников в канцелярию перестала не только Диана. Или, может, ей просто улыбнулась удача. Почему-то ведь мисс Тремэйн предостерегала: «Не заходите внутрь штрафплощадки». Наверное, Диане повезло, и она попала сюда в промежутке между «арестами».

Диана коснулась холодной стены. Что же в этом переделанном кабинете так пугало мисс Тремэйн? Ну да, вход в него надежно укрывали загадочные тени. И коридор внутри был на удивление длинным, что противоречило законам физики… И все же Диана чувствовала себя смелее и уверенней, чем до прихода сюда. Она решительно шагнула вперед и постучала в следующую дверь, неизвестно почему помеченную буквой «В». Ей не ответили, и Диана толкнула дверь.

Внутри стояла ее мать.

Диана ахнула, захлопнула дверь. Подышала немного, ловя ртом воздух, затем вновь повернула ручку.

Мать никуда не делась. Диана хорошо знала это выражение лица и позу: сжатые губы, тяжелый категоричный взгляд, стиснутая в кулак правая рука. Именно с таким видом мать обычно читала дочери нотации, давила на чувство вины.

Невероятно. Мать была жива; значит, в камере находился не призрак. Мать жила в Массачусетсе; значит, тут она находиться никак не могла. Диана не понимала, что происходит. Зато теперь она понимала тревогу мисс Тремэйн.

Коридор неожиданно ожил. Стали слышны легкие удары, дробный перестук, гулкий грохот. Диану окружили голоса – шепот, вскрики, монотонное бормотание. Жуткая какофония доносилась отовсюду, сбивала с толку. Конец коридора потонул в тумане, покрылся пятнами и мазками, как картина импрессионистов, будто распадаясь на глазах. Напуганная, Диана повернула к выходу, и тут распахнулась дверь первой комнатушки. Диана пробежала мимо, краем глаза заметила что-то внутри камеры, больно ударилась плечом о входную дверь, одновременно нащупала пальцами ручку.

Ничего не произошло. Дверь была заперта.

Нет!

– Помогите! – Диана забарабанила в дверь. – Выпустите меня!

За спиной послышалось движение. Тяжелые шаги, скребущие когти, громкие голоса – все ближе, ближе.

– Помогите!

Дверь открылась.

Линда! Диана буквально вывалилась наружу и быстро захлопнула дверь.

– Не могла я тебя тут бросить, – сказала Линда. – У меня было нехорошее предчувствие.