Бессердечно влюбленный - Маргарита Ардо (2019)

— А, может, я как-нибудь на санках? — пробормотала я. — Вон, смотри! И Даха бредёт раскорякой. Нет, на Маню не смотри. Салют Маню! — Я помахала еще более яркому, чем обычно французу. — Он, наверное, в лыжах родился. Как и ты. А мы с Дахой ни разу не лыжницы! Зато очень качественно умеем на санках кататься. Честно! В универе на каникулах все горки в Мезмае — у меня там мама живёт — были нашими! Вжух, и ура! А тут будет вжух, и ноги из разных сугробов, а?…

Миша засмеялся, но в его взгляде просквозило удивление:

— Вика, неужели ты — и боишься? Я думал, ты абсолютно бесстрашная…

Ну вот и как после такого заявления признаться, что я всю жизнь боюсь ногу сломать на какой-нибудь такой горке?

— Нет, я ни капельки не боюсь, — ответила я и притворилась, что смотрю лихо и задорно.

— Вика, если ты не хочешь упасть, — сказал Миша, мигом обретая привычную серьёзность, — достаточно, чтобы лыжи стояли на канте. Веса твоего тела будет хватать для давления. И при катании потом это главное правило. Пока будешь делать первые шаги, палки можешь отложить. Они вообще не нужны…

Даха пришкондыляла к нам, Маню ей весело что-то рассказывал и кружил на лыжах, как мартовский кот, виляя местом, откуда растут хвосты.

— Стоп, cheri[49], — скомандовала подруга. — Здрасьте вам! А вы чего-то на ужин не вышли, ну да ладно. В общем, Михаил, мне тоже рассказывайте, как кататься. Потому что лыжных слов на французском я не знаю и скоро убью мужа палкой. Или сама убьюсь.

— Мы уже на «ты», — напомнил Миша и подмигнул: — Очки в карму зачтутся?

— Уже пошёл отсчёт, — кивнула Даха и махнула Маню: мол, катайся, дорогой, пока у нас тут политзанятия.

Маню радостно слинял. А Миша дотошно и скрупулёзно рассказал нам о конструкции лыж, о тайнах и секретах спасения попы от столкновения со склоном, скольжении и прочем. Возил, обнимая за талию, «Титаником», подправлял, корректировал, ловил, когда успевал. Правда, мы всё равно падали, а он слегка раздражался, но сдерживал себя, как мог. За что от меня лично получил жирный плюс — если бы кто-то так в офисе отчаянно тупил, он бы уже давно включил режим сталелитейного пресса. А тут даже шутить пытался, хоть и поглядывал на заснеженные пики в ярко-синем небе с некоторой завистью.

Наконец, я скатилась с горки «лягушатника» в его сопровождении без оплошностей.

— Умница! Идеально! — обрадовался Миша.

Разрумянившаяся Даха слетела рядом и тоже затормозила не попой.

— Ого! И ты молодец! Растёшь в моих глазах, Дарья!

Она выставила большой палец в перчатке:

— Аналогично!

Миша снова взглянул на далёкий склон. Я тронула его за руку и улыбнулась:

— Поезжай. Я вижу, тебе хочется.

— Нет, ты что! — замотал он головой. — Я несу за тебя ответственность. Ты новичок. Я должен быть рядом.

Я обняла его.

— Какой же ты классный! Но, мне и Дахе уже нужен отдых. Так что Миш, сейчас ты можешь нести ответственность за меня только в плане поглощения глинтвейна, тут я клятвенно обещаю тебе не напиться до неприличия и не поперхнуться гвоздикой.

— Ты уже устала? — не поверил он. — Но только часа два пробуем…

— Приплюсуй сюда всё, что было ночью, — хихикнула я. — И если мне не дать отдохнуть, можно легко сдать меня в утиль.

Он смутился.

— Прости, пожалуйста… Прости, Вика, я всё равняю по себе…

— Не надо, ты спартанец, а я…

— Цветочек, — вдруг договорил за меня он и покраснел.

— Да, — заулыбалась я, — поэтому цветочек взгромоздится вон в то кафе. А ты покори тот пик, который на тебя смотрит.

— Нет, ну так нельзя. Я с тобой пойду…

И ведь хочет же! Ну что будешь с ним делать? Переизбыток ответственности — тоже диагноз. Даха подъехала к нам.

— Я просто требую, — сказала я чуть строже, — чтобы ты нам с Дахой показал класс! Езжай, а мы хоть пообщаемся немного, по-женски.

— Правда?

— Абсолютная.