Бессердечно влюбленный - Маргарита Ардо (2019)

— А давай не будем об этом, — махнул я рукой. — Ерунда…

Голубые глазищи снова уставились на меня, куда-то в самую душу.

— Нет-нет, рассказывай!

— Да это не интересно.

— Наоборот, про тебя мне интересно всё. Просто стало многое понятно.

— Что, например? — удивился я.

— Правильно на востоке говорят: «Понять человека можно, только походив в его туфлях», — вздохнула она. — А судить кого-то — последнее дело. Теперь мне понятно твоё отношение к запахам в офисе. И да, извини за тот котлетно-борщевой терракт.

Терракт? То есть там был какой-то злой умысел? Хм… Но ведь вкусные были котлеты. Так что надо ковать железо, пока горячо! И я сказал с наносной строгостью, словно раскусил уловку давно и сразу:

— Он будет прощён только при одном условии.

— Каком?

— Ты должна мне раскрыть все секреты технологии приготовления котлет.

Вика улыбнулась:

— Да там нет никаких секретов. Хорошее мясо, лук и картошка.

— Не скажи, — ответил я. — Я пробовал такие сделать, у меня не получилось.

— Ты?! Котлеты?!

Я кивнул и понял, что мне нравится её удивлять. У неё такая мимика богатая — хоть целый день смотри, как меняется взгляд, как с любопытством вздёргивается носик, краснеют ушки, движутся губы. Я уже не говорю про глаза. Театр одного актёра. Актрисы, точнее. Смешной, красивой, милой, игривой. Вот кому эмоции идут! И сейчас уголки её губ разъехались в стороны, обнажив ровные зубки — это Вика засмеялась.

— Что такое? — спросил я.

— Представила тебя в пиджаке и с фартучком. Как у Маню. В сердечках.

— А вот этого не надо, — погрозил я пальцем. — У снежных людей сердечки отнимать не гуманно. Ну что, расскажешь технологию?

— Конечно, — засияла она. — Хоть сейчас. Только доедим круассаны.

— Договорились.

— А что ты вообще любишь? — спросила Вика. — Знаешь, перед тем, как я устроилась к тебе на работу, Даха выдала мне длинный список всего, что ты не любишь…

— Заговорщицы… — покачал я головой, но любопытство взяло своё. — Правда длинный?

— О да, просто «Рукопись, найденная в Сарагосе»!

— Вот эту книжку я точно не люблю. Нуднятина.

Вика шутливо записала пальчиком на салфетке:

— Ага, список пополнился. А вот противоположный ограничивается молочным шоколадом и чаем «выпади глаза». Хотелось бы списочек разнообразить.

Я хмыкнул и стал рассматривать потолок, размышляя. О чём мы болтаем? Как дети, честное слово! Но приятно…

— Итак, я люблю футбол.

— Питерский.

— Конечно! Зенит — чемпион. И вообще я очень люблю Санкт-Петербург. И пироги. Всякие. И сладкие, и с мясом, и с капустой, но чтобы домашние. Люблю горные лыжи. Трассы самому прокладывать. Знаешь, чтобы потом гадали, кто там первым проехал.

— Ого! Потрясающе!

А у неё дар красиво удивляться! Прям сам себе героем кажешься. Уже задним числом заметил, как плечи развернул и грудь выпятил. Офигеть, «Бэтмен»… Но она смотрела без иронии, действительно сияла восторгом. И я продолжил:

— Люблю снег. Даже если в лицо. С ветром. Но такой, чтобы жизнью пах. На преодолении! Холод люблю. Наверное, пока всё.

— Как интересно… А я растение теплолюбивое, но зато люблю пироги делать. У меня прабабушка на всю семью пекла всегда. Во дворе нашего старого дома стояла большая летняя печь, и прабабушка выкладывала пироги на чистые полотенца, румяные такие, красивые. С вареньем, с творогом, с рыбой, с капустой — королевский, курник, с яблоками. Потом тётя пекла тоже. Мама как-то меньше.

У меня аж слюнки потекли, пирогов захотелось! Но только её, а не этих с витрины — круассанов-штруделей. Если будут такими же вкусными, как та чесночная булочка под котлетку, прям сейчас предложение сделаю. Я улыбнулся, представив, как Вика бы опешила, если бы я встал тут на колено, как в дурацких фильмах. Глянул на её пальчик. Чёрт, а там же как-то размеры определяют! Но это ведь не диаметр стальной трубы…