Отважная лягушка - Анастасия Анфимова (2019)

— Ваше высочество! Какая честь, ваше высочество! Хвала небожителям, что вы наконец-то вспомнили о моём скромном трактире!

— Здравствуй, старый плут, — добродушно усмехнулся принц. — Подай нам аржейского и холодной воды, а уж смешаем мы сами. Не так ли, господин Сциний?

— Точно так, — важно подтвердил ранее незнакомый Нике спутник Вилита. — Да смотри, только настоящего аржейского, а не того, которым торгуют на базаре!

— Ну, что вы! — всплеснул руками колобок. — У нас всё только самое лучшее и вино, и…

— Ладно! — раздражённо махнул рукой Вилит. — Иди уже!

Владелец заведения удалился, горестно качая головой и что-то тихо бормоча себе под нос. А младший сын императора подошёл к столику у забранного бронзовой решёткой окна, выходившего на площадь перед Сенатом.

Чуть приотстав, племянница регистора Трениума схватила за руку проходившую мимо смазливую невольницу с пустым подносом.

— Где здесь уборная? Да не ори на весь зал!

Подавальщица глянула на сопровождавших странную посетительницу молодых мужчин, и понимающе кивнув, шепнула:

— Пойдёмте, госпожа, я покажу.

— Вы куда, госпожа Юлиса? — вскричал двоюродный братец, уже готовый опустить тощее седалище на табурет.

— Сейчас вернуть, господин Септис, — поспешила заверить его сестра.

— Я провожу вас! — решительно заявил тот.

— В том месте, куда я направляюсь, господин Септис, — зло скривилась девушка. — Ваша помощь мне точно не понадобится!

— Оставьте её, господин Септис, — усмехнулся принц.

Услышав за спиной дружный и очень обидный смех, Ника ощутила, как лицо заливает краска невольного стыда, чего с ней уже давненько не случалось.

"Вот батман! — раздражённо думала она, шагая вслед за рабыней. — На корабле за борт мочилась и то так… по-дурацки себя не чувствовала".

За стойкой оказался широкий проход, откуда одуряюще пахло свежим хлебом, оливковым маслом и жареным мясом. Ещё один поворот. Провожатая отодвинула в сторону плотную циновку, открыв взору небольшой закуток, где в мраморном сиденье чернели продолговатые отверстия, а в корзине лежали пучки перьев.

Отыскав в кошельке медную монетку, девушка попросила рабыню проследить, чтобы ей никто не мешал. Подавальщица явно удивилась, но денежку взяла.

Возвращаться в зал, где её дожидался принц с приятелями, да ещё и двоюродный братец, было почему-то ужасно стыдно.

Ника несколько минут накручивала себя только для того, чтобы подойти к столу с как можно более равнодушным лицом, подчёркнуто не замечая их противных, насмешливых улыбок.

За время её отсутствия появилась небольшая амфора в специальной подставке, кувшин с водой, широкий сосуд для смешивания и серебряные чаши.

— Неужели общаться с нашими сенаторами страшнее, чем плыть по океану, госпожа Юлиса? — явно издеваясь, поинтересовался Герон.

— Угощайтесь, госпожа Юлиса, — его приятель радушно пододвинул к девушке широкий плоский бокал на тонкой ножке, чем-то похожий на старинные вазочки для мороженого. — Настоящее аржейское. На сей раз хозяин не смухлевал.

— А вы сами как-нибудь попробуйте, господин Герон, — предложила девушка, делая осторожный глоток. — С сенаторами вы знакомы, осталось только до Некуима сплавать. Вот тогда и оцените.

— Но мне интересно ваше мнение, — продолжал приставать настырный красавчик.

— Слишком резкий вкус, — покачала она головой, возвращая чашу на стол. — Нельзя ли добавить ещё воды, господин Сциний?

— Пожалуйста, — с готовностью согласился тот.

— Сейчас гораздо лучше, — удовлетворённо причмокнула губами девушка. — Я слишком мало времени провела в Сенате, господин Герон, чтобы составить сколько-нибудь определённое мнение, а первые впечатления часто бывают слишком обманчивы.

— Чтобы понять, что море солёное, достаточно одного глотка, госпожа Юлиса, — усмехнулся собеседник.