Гимназистка - Бронислава Вонсович (2021)

— Лиза? Что ты, дорогой. Она, считай, с нуля всему учится. Оля говорит, что подруга не помнит ровным счётом ничего. Да и помнила бы, кто бы ей показал столь сложные плетения? Их самостоятельно не выучишь, — снисходительно сказала Волкова. — Разве что кто-то добрался до артефакта в кабинете Петра Аркадьевича? Если опасаешься, могу проверить.

Ждать её проверки я не стала, подслушивающую деятельность свернула со всей возможной скоростью. Заклинание втянула, вытащив его из сферы, а потом развеяла щупы, с удовлетворением увидев, как дыра в плетении после них сразу же затянулась. И лишь после этого поняла, что всё это время почти не дышала, опасаясь себя выдать. Ну и нюх у этого Волкова! Впрочем, вполне возможно, он унюхал не меня, а своих родственников. Их в гостиной до сих пор не было, а Строгова продолжала уговаривать Тамару:

— Тамара, мы же не за себя радеем! За общество. Чем больше мы распространим билетов, тем больше соберём денег.

— Мы их уже и без того распространили много, — упиралась Тамара. — Пусть теперь другие порадеют за общество. А я в Офицерское собрание не пойду.

— И не надо. Мы сейчас продадим билеты родственнику Хомяковой, — уверенно сказала Строгова. — У нас уже есть опыт с Рысьиным. Поэтому, барышни, если он захочет взять билеты на тех же условиях…

Она угрожающе посмотрела почему-то на меня.

— Я не буду с ним танцевать, — запротестовала я. — Вы мне уже Рысьина навязали.

— Не будет она! — возмутилась Строгова. — Надо, значит, будешь. И вообще, вовсе не обязательно, что он предпочтёт тебя. Между прочим, здесь, кроме тебя, ещё две девушки. И это мы не считаем Хомякову.

Хомякову она зря не считала. В конце концов, этот Александр — Оленькин родственник, поэтому можно воззвать уже к её к долгу и воздействовать на её болевые точки, а не ковырять наши.

— Я тоже не буду! — почувствовав поддержку с моей стороны, Тамара стала держаться куда твёрже. — Так себя вести неприлично, моя мама не одобрит.

— Девочки, совести у вас нет! — Строгова подскочила и вперила в нас укоризненный взгляд. — Не могу же только я жертвовать собой? Кому-то из вас тоже нужно.

— Я уже пожертвовала, согласившись на мазурку с Рысьиным, — напомнила я.

Конечно, тем самым я оставляла бедную Тамару без моральной поддержки, поскольку выходило, что она из нас троих — наименее жертвенная особа. Но на мой взгляд, жертва со стороны Строговой была куда меньше жертвы со стороны Юрия, поскольку он не выглядел заинтересованным в тех танцах, которые ему навязала одноклассница.

— Я предпочитаю жертвовать собой по-другому, — мрачно ответила Тамара. — Например, сегодня у меня были планы, но я согласилась прийти сюда и помочь Лизе с танцами.

— Жертвенности много не бывает, — продолжила напирать Строгова. — Я тоже пришла сюда помогать Лизе, потому что иначе поступить не могла.

— О чём мы вообще спорим? — неожиданно спросила Тамара. — Может, Волков вообще до Благотворительного бала не останется? Или вовсе не любит танцевать?

— Танцевать он любит, сам сказал, — уже не столь уверенно ответила Строгова. — А останется или нет — скоро узнаем. В крайнем случае, у нас всегда остаётся Офицерское собрание.

— Я туда не пойду, и не уговаривай, — твёрдо решила Тамара. — Ты зачем-то взяла лишние — тебе и распространять.

— Да что там распространять-то? — уже не с таким пылом спросила Строгова. — Да и ладно, не хочешь, не пойдёшь. Мы с Лизой вдвоём сходим.

Спросить, почему она решила, что я соглашусь, я не успела. В комнату ворвались Оленька с Петенькой. Второй вид имел довольно бледный, шмыгнул за стол, как нашкодивший кот, придвинул к себе карточку и спросил чуть подрагивающим голосом:

— Мы когда-нибудь доиграем эту партию?

— Девочки, мы никуда не выходили, — заговорщицким шёпотом предупредила его сестра. — Садитесь же.