Гимназистка - Бронислава Вонсович (2021)

— И волки, и зайцы бывают разные, — заметил Владимир Викентьевич. — Иногда сила духа может сыграть решающую роль. — Он усмехнулся. — Сила духа и суровые когти на задних заячьих лапах, разрывающие в клочья мягкие ткани неосторожно приблизившегося хищника. Зайцы не так уж и безобидны, Елизавета Дмитриевна.

Он задумчиво потёр подбородок, явно вспомнив что-то из своей практики, но рассказывать не стал. А я подумала, что если у зайца против волка и есть какие-то шансы, то у хомяка против волка — никаких. Если он, конечно, не из моего сна. Но во сне может вообще быть всё что угодно: кто запретит хомяку увеличиться в размерах, отрастить иголки, клыки и даже крылья? И съесть слишком наглого волка. И пусть хомяки не хищники, но что мешает конкретному хомяку разнообразить меню?

— Елизавета Дмитриевна, идите спать, — ворвался в мои размышления голос Владимира Викентьевича. — У вас завтра сложный день. Вам надо выспаться, а вставать очень рано.

— И плотно поесть, — напомнила я слова Рысьиной.

— И плотно поесть, — согласился целитель. — Я позабочусь. А вам сейчас нужен отдых, иначе всё, чем мы занимались, окажется напрасным. С утра повторим, и довольно.

— А если использовать бодрящее плетение? — заинтересовалась я.

— Оно вам не нужно. Искусственная стимуляция не проходит без последствий, длительных или не очень.

— И всё-таки…

— Завтра, я вам покажу завтра, — неожиданно согласился Владимир Викентьевич. — А сейчас спать.

Я почувствовала, что действительно очень устала. И кроме того, я же не досмотрела сон. Вдруг показ пойдёт с прерванного места? Нужно же узнать, оказалось ли в заначке у Хомякова ведро или нет? Вполне же могло лежать где-нибудь рядом с морковкой, или вообще морковка лежала именно в нём.

Уснула я почти сразу, как попала в кровать. Вот только конец сна божества, ответственные за сновидения, не показали. Мне вообще ничего не показали, зажали самый завалящий сон. Возможно, потому, что перед сном я мстительно потопталась на принесённом Юрием коврике, а местные боги мстительность не одобряют. Но по коврику было так приятно топтаться, словно я оставляла на нём весь страх перед Волковым, который набрался после визита в квартиру Седых, а потом щедро приправился намёками Рысьиной.

Как бы то ни было, утром я проснулась сама, чувствуя себя отдохнувшей и готовой на подвиги. Но как ни рано я встала, когда спустилась, обнаружила, что Владимир Викентьевич меня ждёт, а стол в столовой уже накрыт. Целитель показал обещанное тонизирующее плетение, проверил, не забыла ли я чего со вчерашнего урока, мы быстро позавтракали и отправились за город.

На городских улицах было ещё совсем темно и пустынно. Кучер осторожничал, лошадей придерживал, особенно перед поворотами, наверное, боялся, что в темноте кого-нибудь не заметит и задавит, потому что когда мы выехали из города, он наконец дал волю лошадям, и они помчались, везя меня навстречу испытаниям.

— Лиза, ничего не пейте и не ешьте у Рысьиных до смотрин, — внезапно очень тихо сказал Владимир Викентьевич, подозрительно косясь на собственного кучера.

— Смотрин? — так же тихо переспросила я.

— Так называют первый показ барышни-оборотня во второй ипостаси, — пояснил целитель.

— Это не первый показ. Мы с Рысьиной даже побегали в поместье, — я чуть поморщилась, вспоминая, чем закончилась для меня та пробежка.