Золотые волки - Рошани Чокши (2019)

Широко раскрыв глаза, Энрике наблюдал, как по сцене расползается голубое свечение. Со стен продолжали осыпаться кости, образующие все новых и новых существ. Земля под ногами снова затряслась, и с потолка посыпалась засохшая грязь. Энрике пошатнулся, но не отвел глаз от сцены. Заплаканный Тристан прижимал нож к горлу Лайлы, а Северин… Северин оказался пойман и связан. Они не знали, как это произошло, потому что добрались до зала к моменту, когда Ру-Жубер уже произносил торжественные речи. Построить мир заново. Переделать человечество. Энрике с трудом проглотил ком в горле; он думал о людях, которых встречал на протяжении всех этих лет. Темнокожих и белокожих. О тех, чья речь пропиталась специями и палящим солнцем; о тех, кого держали во временных жилищах и использовали для развлечения, и о тех, кто подавлял свой страх. О влюбленных, которые не могли взяться за руки на публике. Обо всех. Все эти люди были маленькими стежками на огромной вышивке, которой не было конца и края. Падший Дом не мог просто стереть их с лица земли. Это казалось невозможным, но стоило только посмотреть на Северина, чтобы осознать, насколько реально все происходящее. Его пиджак был изодран в клочья, а к ботинку прилипли белые перья – напоминание о крыльях, которые появились и исчезли благодаря одной капле крови Ру-Жубера.

Гипнос медленно поднял руку и посмотрел на свое поддельное Кольцо.

– Я думал, что без моего Кольца они не смогут пробудить Фрагмент, но я ошибся…

Внизу Ру-Жубер зарычал, как дикое животное. Он поднял руку и ударил Северина по лицу. Лайла выглядела так, словно хотела закричать, но лишь плотнее сжала губы.

– Что вы сделали с тескатом? – взревел Ру-Жубер. – Доктор не может пройти сквозь него!

Благодаря клейкому веществу, разработанному Зофьей, тескат не был сломан. Правда, сквозь него нельзя было пройти со стороны выставки.

Все это время они думали, что Падший Дом состоял только из Ру-Жубера и его помощника.

Оказалось, что они ошибались.

Скелеты продолжали биться в обсидиановое стекло. На зеркальной поверхности появилась большая трещина, а изображения Энрике и Гипноса начали давать сбой. Они улыбались, вертели головами и снова улыбались. Теперь сквозь их голографические изображения, воспроизведенные мнемо-жучком, просматривалось происходящее в реальном времени. Когда Зофья, Гипнос и Энрике покидали выставку, она была совершенно пуста. Теперь же на той стороне можно было разглядеть целую толпу людей.

Они ждали. Ждали, когда смогут войти.

На голову Северина водрузили Шлем Фобоса, и по залу прокатился его отчаянный крик. Гипнос привстал, чуть не выдав их присутствие, но Зофья вовремя схватила его за руку.

– Северин сказал нам не спускаться вниз, что бы ни случилось.

– Но это было до того, как его поймали! Ему нужна помощь! – возмутился Гипнос. – Если Вавилонский Фрагмент действительно пробудился, мы должны снова его усыпить! Ты не понимаешь, что на кону судьбы всей цивилизации? Разве ты этого не знаешь?

– Погоди, – сказал Энрике, чувствуя, как учащается его сердцебиение. – Ру-Жуберу зачем-то нужен Глаз Гора. Помнишь, ты говорил, что он имеет какое-то воздействие на Фрагмент?

– Но я не знаю, какое именно…

– Вы постоянно повторяете, что Фрагмент пробуждается, – вмешалась Зофья. – Это предмет. Он не может пробудиться, если он не похож на сотворенное создание. В таком случае, у него должен быть предохранитель, который его отключает.

Гипнос зажмурился.

– Глаз Гора, – медленно сказал он. – Вдруг Глаз Гора может деактивировать Фрагмент?

Энрике тяжело сглотнул, отводя взгляд от леденящего душу хаоса, происходящего на сцене.

– Это объяснило бы, почему Ру-Жубер не хотел, чтобы Глаз попал к нам в руки, – сказал он. – Он боялся, что мы сможем ему помешать.

– А что насчет моего Кольца? – спросил Гипнос. – У него уже есть два, зачем ему еще и мое?