Золотые волки - Рошани Чокши (2019)

Северин сидел в своем кабинете, ожидая гостей. По его столу разливался вечерний свет, густой и золотистый, как яичный желток. Иногда он думал о том, как солнце смеет восходить каждое утро после того, что произошло.

Дверь открылась, и в комнату вошли матриарх Дома Ко́ры и Гипнос. Гипнос был одет в черное, а его бледные глаза подернулись красной пеленой.

– Ты пропустил похороны, – сказал он.

Северин ничего не ответил. Он не хотел скорбеть. Он хотел мстить. Ему нужно было найти Падший Дом и перерезать им глотки. Матриарх посмотрела на него, и на ее лице промелькнуло удивление: она узнала незнакомца с приема в Лунном Замке. Он надеялся, что ее рука все еще болит.

– Ты… – начала она, подняв руку. Но затем взгляд матриарха упал на ее Кольцо, и она замолчала, сложив руки на коленях. – Французское правительство и Вавилонский Орден у тебя в долгу. Ты и твои друзья помогли вернуть мое Кольцо и предотвратили возможный конец цивилизации.

Гипнос хлопнул в ладоши.

– Нет смысла это откладывать. Дом Ванф будет восстановлен. Ты станешь патриархом.

Он снял с пальца свое Кольцо и положил его на стол. Затем многозначительно посмотрел на матриарха, и она сделала то же самое. Из нагрудного кармана Гипнос достал маленький кинжал.

– Больно будет всего секунду, – мягко сказал он. – Зато ты вернешь себе то, что принадлежит тебе по праву, и станешь патриархом уже к Зимнему Конклаву в России. Тогда весь Орден признает тебя настоящим наследником Дома Ванф.

Матриарх не смотрела на Северина, и ее губы вытянулись в тонкую линию. Юноша уставился на свой письменный стол. Он так долго ждал этого момента… повторения теста двумя Кольцами. Он тысячу раз представлял себе этот момент. Их Кольца обагрятся его кровью – той же кровью, которую когда-то отвергли, – и голубой свет побежит по его рукам, проникая под кожу. Этот момент должен был стать для него избавлением. Невозможное должно было стать возможным, небо должно было превратиться в ткань, которую он мог сорвать и обмотать ею свои кулаки. Северин никогда не думал, что, когда этот момент действительно настанет, он будет ощущаться таким… пустым.

– Какая мелочь, всего лишь еще немного кровопролития, – сказал он, толкнув Кольца.

Гипнос озадаченно уставился на него.

– Я думал, ты этого хочешь.

Северин смотрел на Кольца на деревянном столе. Он моргнул, но не увидел ни одной вспышки голубого света. Вместо этого он видел светлые волосы и ногти, под которые забилась земля. Навсегда закрытые серые глаза.

Неужели этого недостаточно? Иногда я хочу, чтобы ты никогда не становился патриархом.

Вдруг на поверхность всплыло воспоминание о дне, когда Гипнос обманом заставил его дать клятву. Он вспомнил, как смотрел на Зофью, Тристана, Энрике и Лайлу. Они пили чай и какао, ели печенье. Он вспомнил, как хотел схватить этот момент и навсегда запечатать его в стекле. И вот к чему это его привело. Северин поклялся защищать Тристана, а теперь тот мертв. Он обещал заботиться об остальных, а теперь Падший Дом, знавший каждого из них в лицо, разгуливал на свободе. Выжидая. Без них он бы никогда не нашел Падший Дом. А из-за Северина за ними по пятам следовала смерть. Он не мог допустить, чтобы им причинили боль, но и не мог подпустить их слишком близко. Моргнув, он вспомнил, как прижимал к полу тело Лайлы и как их сердца бились в унисон. Песня сирены. Его мысли наполнило чувство вины. Вот чего стоили эти несколько секунд: теперь кровь Тристана вечно будет на его руках.

Глаза матриарха широко распахнулись.

– Так ты хочешь этого? – спросила она.

– Нет, – сказал он, резко встав со стула и выпроваживая их из своего кабинета. – Больше не хочу.

37

Лайла

Три месяца спустя.

Лайла стояла у дверей кабинета Северина со стопкой последних отчетов в руках. Он сказал, что не обязательно приносить их лично. Но она больше не могла оставаться в стороне.